21. Гебоидный синдром при подростковой шизофрении (Сухарева Г.Е., 1974): «Андрей, 14 лет. Родился в легкой асфиксии. Раннее развитие нормальное. В возрасте 5 лет перенес операцию грыжесечения. Был подвижным, веселым, любознательным. Отличался склонностью к необычным шалостям: мазал лицо клюквой, часто мешал отцу заниматься, портил его работы (хотя был к нему очень привязан). С детьми играть не умел, начатую игру не доводил до конца. В возрасте 5 лет самостоятельно научился читать, поступил сразу во 2-й класс, учился отлично. Хорошо рисовал, получал премии за рисунки. Физически отличался от сверстников: наблюдалось ожирение, до 13 лет – гипогенитализм и евнухоидные пропорции тела. Пубертатный период протекал бурно, половое созревание было ускоренным.
С 13 лет снизилась успеваемость, во время занятий ездил в метро. Начал говорить, что родители к нему плохо относятся. Стал непослушным, грубым, дерзким. Стремился «изводить» близких: ложился на пол, чтобы мешать им ходить по комнате, бросал их вещи, громко выкрикивал одну и ту же фразу. Начал воровать: взял из дома облигации, у соседей – заготовки обуви. Стал неряшливым, нечистоплотным, не хотел умываться. Был направлен в клинику.
При поступлении во время беседы с врачом несколько смущен. Считает себя здоровым, но говорит, что не может понять, что с ним случилось: «Появилась какая-то робость, тягостное ощущение при общении с людьми, все время хочется быть одному». Стало казаться, что к нему плохо относятся; когда входит в трамвай, все по-особенному смотрят. Считает себя некрасивым: «Маленький лоб, глаза, как у кошки». Больше всего интересуется вопросами философии и религии. Стремится к «хорошему», но не может удержаться, чтобы не взять понравившуюся ему вещь. Неохотно говорит о матери и сестре, не любит их, к отцу относится лучше.
В отделении больше лежит в постели. Временами становится двигательно беспокойным, дурачится, кривляется. Был выписан с диагнозом «патологически протекающий пубертатный криз».
После выписки из больницы, по словам родителей, стал невыносимым: избивал мать и сестру, доводил до слез отца. Сам говорил, что, нанося им побои, испытывает большое удовольствие. По малейшему поводу вступал в драку, бросал вещи, грозил родным, что убьет их. Вновь стал воровать из дома вещи, продавал их, чтобы купить билет в театр.
Вторично поступил в клинику. В беседе с врачом держится манерно, отворачивается. Свое неправильное поведение дома отрицает или оправдывает. Жалуется, что болит голова. Трудно сосредоточиться во время занятий, «пусто в голове». В отделении ничем не занимается, иногда рисует. Пишет роман «О 40-м веке». Повторяет прежние высказывания, что все к нему плохо относятся.
Был выписан по просьбе родителей.
Дома возникли состояния возбуждения: бил родных, швырял вещи, разбил посуду, разрубил топором дверь к соседям. Вновь был помещен в больницу. Лечился аминазином, стал спокойнее, но убежал домой.
По данным 10-летнего катамнеза: 3 года был труден по поведению – воровал дома и у соседей, был сексуален, бродяжничал, но все же учился в художественной школе. Посещал ее плохо и в срок не окончил. Затем состояние улучшилось. Сдал экстерном школьные экзамены и поступил в Институт прикладных искусств. Окончил его своевременно, получив специальность художника-монументалиста. В возрасте 21 года женился, имеет ребенка; семейная обстановка благоприятная. Хорошо работает, есть товарищи».
22. Галлюцинаторно-параноидный синдром при подростковой шизофрении (Сухарева Г.Е., 1974): «Лена, 14 лет. Дед по линии отца кончил жизнь самоубийством. Тетка по линии матери находится в психиатрической больнице. Брат страдает шизофренией. Раннее развитие девочки нормальное. В 10 месяцев была травма головы, после чего появилось косоглазие. В возрасте 12 лет перенесла повторную травму головы. Росла спокойной, скромной, малообщительной. Плохо сходилась с детьми. До 5-го класса училась хорошо, затем успеваемость постепенно начала снижаться. С 13 лет стала грубой с взрослыми. Считала, что отец «соперничает» с ней. Пришла к выводу, что все в жизни построено по принципу «человек человеку волк». Говорила, что в школе все обращают на нее внимание, считают особенной. Перестала посещать школу. Стала говорить, что она некрасивая: слишком большие лоб и рот и маленькие глазки. Построила на столе пирамиду из спичек, положила туда свою фотографию и подожгла.
При поступлении в больницу охотно вступает в беседу. Рассказала, что за последний год изменилась: все стало скучным и ненужным. Называла себя Геленой, хотела быть иностранкой.
В отделении держалась несколько манерно, отказывается надевать больничное белье. Сексуальна: увидев мужчину, зовет его, кокетничает. Говорит, что родителей не любит.
После выписки оставалась бездеятельной, школу не посещала.
Перед повторным поступлением через год состояние ухудшилось: стала тревожной, растерянной, боялась черных кошек, говорила, что сходит с ума. В отделении неряшлива. Жалуется, что все к ней плохо относятся, ненавидят. Настроение понижено, «плохие мысли». Говорит непоследовательно. Иногда возбуждена, бьется головой о стену. При лечении инсулином появились неприятные ощущения в голове, горле, руках. Сообщила, что слышит свои мысли в животе, слышит также мысли врача. Ночью слышала голос бога, который велел ей краситься. Заявила, что ее родители неродные. Настоящие родители живут в Германии. Настроение неустойчивое: то груба, негативистична, то несколько экзальтирована, чрезмерно ласкова, целует детей.
Была выписана без существенного улучшения. Через 2 года вновь поступила в больницу. В отделении недоступна, негативистична. Речь с элементами разорванности. Считает, что ее стационировали, чтобы проводить над ней эксперименты. Врач ее уродует, кастрирует, прививает ей сифилис, а она заражает других.
Ощущает действие каких-то облучающих аппаратов, которые стягивают ее тело и нервы, расслабляют кости. Слышит голоса, приказывающие ей вымыть голову и поехать в Америку, к президенту. Слышала голос другого врача, который предлагал спасти ее, забрать из больницы и жениться. Видела, как этот врач ночью прошел по палате. Потом голоса сообщили, что этого врача убили, а ее скоро закопают. Временами молила о помощи. Позднее начала слышать голос повелителя вселенной, который выше бога и которому она подчиняется. Она же, в свою очередь, может воздействовать на других людей с помощью «Умбриота», который подчиняется ей. Он сказал ей, что она «королева всего», она скоро поедет в королевство в Женеву, откуда будет всеми управлять».
23. Приступообразная подростковая шизофрения с онейроидной спутанностью сознания и явлениями кататонии во время приступа (Сухарева Г.Е., 1974): «Рая, 13 лет. Шизофрения у деда, дяди, тетки по линии отца. Мать тревожно-мнительная. Раннее развитие девочки своевременное, хорошо училась, была общительной, ласковой, трудолюбивой. Ничем тяжело не болела. За 3 месяца до начала заболевания стало труднее учиться. Появились головные боли. Становилась все более раздражительной и строптивой. Плакала, если не могла подготовить уроки. Жаловалась на плохое настроение. За 3 дня до начала приступа плохо спала, была очень тревожной. В последующие 2 дня состояние резко ухудшилось. Неясно воспринимала окружающую обстановку. Тревога и двигательное беспокойство нарастали. Была направлена в психиатрическую больницу.
При поступлении тревожна, двигательно беспокойна. Врача называет Люсей, считает, что она дома, в Горьком, но тут же прибавляет, что Горький то же самое, что Москва. Вздрагивает от малейшего шума, с испугом озирается по сторонам, дрожит, боится всех предметов, которые попадают в поле зрения: «Почему черный замок? Почему звонит телефон?» Лицо напряженное, бледное, учащенный пульс, обложенный язык, температура 37,5°C.
Такое состояние длилось с небольшими колебаниями 12 дней и закончилось критически. Утром встала и охотно рассказала о пережитом. Была вялой, адинамичной, легко утомлялась, тревожно спала, но аппетит был повышенным. С врачом говорила охотно, скучала о доме. Была выписана. Второй приступ начался через 2 недели и так же остро.
При повторном поступлении в больницу двигательно заторможена, малодоступна, молчалива, не сразу отвечает на вопросы, к чему-то прислушивается, испытывает слуховые галлюцинации. Окружающих не узнает. В последующие дни нарастало субступорозное состояние с негативизмом и упорным отказом от еды. Все эти явления развивались на фоне онейроидного расстройства сознания, которое колебалось в течение дня. И этот приступ закончился критически через 10 дней. Третий приступ начался в больнице после 2-недельной ремиссии. Появились страхи. Казалось, что надвигается кто-то в белом. Лицо больной выражало ужас, глаза были широко раскрыты, всю ночь не спала, к чему-то прислушивалась, иногда пряталась под одеяло. И этот приступ протекал с кататоническим ступором и онейроидным расстройством сознания. После третьего приступа была длительная ремиссия в течение 5 лет. Чувствовала себя хорошо, начала учиться, но успеваемость снизилась. Почти ежемесячно появлялись стертые приступы в виде нерезко выраженной двигательной заторможенности с вялостью, апатией, сонливостью. В эти периоды возникали подозрительность, тревожность, а также повышенное чувство голода. Такие состояния длились от нескольких дней до недели, потом сменялись нерезким возбуждением, суетливостью. Но они не достигали большой степени выраженности, и в госпитализации больная не нуждалась.
При катамнестическом исследовании через 5 лет после первого приступа: охотно вступает в контакт, но легко отвлекаема, неспособна к длительному интеллектуальному напряжению. Школу продолжает посещать и к психиатру за помощью не обращается».
24. Циркулярная подростковая шизофрения (Сухарева Г.Е., 1974): «Катя, 12,5 лет. Тетка по линии отца больна шизофренией. Раннее развитие девочки своевременное. Была веселой, общительной, училась удовлетворительно. Тяжелых заболеваний не было. С 11,5 лет стала раздражительной, грубой, строптивой, в дальнейшем возникали немотивированные расстройства настроения, чаще повышенное, когда становилась развязной, назойливой.
Приступ психоза начался остро. Стала тревожной, депрессивной, боялась, что ее убьют («мальчики угрожают»). Говорила, что не хочет жить, иногда застывала в неудобной позе. Это состояние быстро сменилось повышенным настроением: стала чрезмерно веселой, разговорчивой, была двигательно возбуждена, кричала: «Хочу все крушить», уверяла, что из-за нее дрались три мальчика.
На следующий день была направлена в больницу. При поступлении тревожна, растерянна, не ориентирована в месте и времени, двигательно заторможена, вдруг начинала плакать, среди окружающих видела родных, врача называла мамой. Выражены вегетативно-сосудистые нарушения: сухость губ и языка, повышение температуры до 38°C. Такое состояние длилось несколько дней и вновь сменилось повышенным настроением, двигательным возбуждением с многоречивостью и эхолалиями. Колебания настроения продолжались в течение 3 недель. В тоскливом настроении жалуется, что все родные погибли, при повышенном настроении чувствует себя здоровой, крепкой, считает, что во всем может хорошо разобраться. И в том и в другом состоянии был расстроен сон, понижен аппетит.
Через 2 месяца была выписана в хорошем состоянии. Рассказала, что во время приступа ей было страшно, боялась, что убьют ее и всю семью. Все окружающее имело особое значение. У ее соседки были черные тапочки, значит, траур по отцу, которого убили. Слышала множество голосов, одни говорили, что ее надо повесить, другие же защищали.
Второй приступ психоза начался через полгода, так же остро. Возникли страх, что на нее нападут бандиты, двигательное возбуждение.
При поступлении в больницу тревожно-боязлива, растерянна, двигательно заторможена. Отказывается от еды, боится, что ее отравят, обнюхивает пищу. Через несколько дней состояние резко изменилось: стала веселой, приветливой, охотно вступала в беседу, но быстро становилась двигательно возбужденной, назойливой.
В течение месяца несколько раз отмечались колебания настроения: то подавлена, тревожна, то весела, возбуждена, много говорит о себе, своих успехах. Через 1,5 месяца выписана в хорошем состоянии, отмечались лишь повышенная утомляемость, сонливость. Продолжала учиться, но быстро уставала.
Через полгода поступила в больницу в третий раз. Начало нового приступа совпало с появлением первой менструации. Психоз опять возник остро: выбежала на улицу, говорила, что случилось что-то страшное. Через неделю вновь появилось веселое настроение, чувствовала себя сильной, смелой, говорила, что скоро станет актрисой. Этот приступ оказался более коротким, и через месяц девочка была выписана в хорошем состоянии.
По катамнестическим данным через 2 года после выписки из больницы: поведение правильное, хорошо учится, ухаживает за младшей сестрой, но все же временами в предменструальном периоде бывают небольшие колебания настроения, которые не мешают занятиям. За неделю до менструации настроение сначала повышается, а через 3–4 дня становится пониженным. С началом менструации эти состояния проходят.
25. Состояния острой парафрении при приступообразной подростковой шизофрении (Сухарева Г.Е., 1974): «Миша, 14 лет. Отец замкнутый, подозрительный, не общается с родственниками, считая их врагами. Мать умерла. Была спокойной и жизнерадостной. Мальчик развивался своевременно, был общительным, ласковым, веселым, отлично учился, хорошо играл в шахматы.
В конце школьных каникул без видимой причины стал двигательно возбужденным, многоречивым, чрезмерно общительным. Настроение было приподнятым, говорил, что он гений, художник, музыкант, конструктор, чемпион Олимпийских игр. Возвращаясь из школы домой, долго стоял в коридоре, долго не открывая комнаты. Стал опасаться нападения на него шайки бандитов. Построил дома баррикады из мебели, закрыл все окна и двери, просил выдать оружие для защиты. Спорил с отцом, цинично бранился.
При поступлении возбужден, бегает по палатам, многоречив, обильно жестикулирует. С многозначительным выражением лица зовет врача, заявляет, что он гений и папа его гений. Доволен поступлением в больницу, так как здесь не найдут бандиты, хотя их 100 тысяч и все они с пистолетами.
Со стороны внутренних органов и неврологического состояния отклонений не отмечено. Нежные кожные покровы, несколько женские черты лица. Охотно вступает в беседу, держится свободно, временами развязен, не дожидаясь вопросов, заявляет: «Я и так все знаю, о чем хотите спросить, мне известны все ваши мысли», «Вы хотите, чтоб я сделал вас гением?» Настроение приподнятое, глаза блестят, обильно жестикулирует. Склонен к театральным жестам и позам. Повторяет, что он умнее всех, может решить любую математическую задачу, в искусстве ему нет равных, даже Леонардо да Винчи – профан по сравнению с ним. Временами гневлив, цинично бранится, на замечания дает аффективные вспышки, но быстро успокаивается.
Через неделю после лечения аминазином стал несколько спокойнее. Приветливо встречает врача, говорит, что он уже не гений, а нормальный человек, но нормальность выше гениальности, и тут же добавляет, что врач – это действительно гений, называет его профессором Виноградовым, написавшим «Осуждение Паганини».
Через 10 дней поведение стало упорядоченным, больной смущенно рассказывает о прежних высказываниях: «Всякую ерунду нес», жалуется, что трудно сосредоточиться. Малообщителен, не стремится к беседе с врачом, не проявляет интереса к посещению родственников.
Такое состояние длилось 10 дней, и вновь больной становился подозрительным, требовал отмены лечения, так как аминазин ему дают специально, чтобы свести с ума. Отказывался беседовать с врачом, объявлял, что он «психологически загипнотизирован», угрожал, что скоро вместе с отцом «наведет здесь порядок». Отец его адмирал Нахимов. Обвинял врачей, что они убили его мать.
На 10-й день после начала приступа вновь становился спокойнее, поведение правильное, просил прощения за свои высказывания: «Стыдно вспомнить». Вял, на вопросы отвечал тихим голосом. Через 10 дней вновь возник острый приступ с возбуждением, гневливостью. Обвинял врачей в том, что неправильно лечат, что они причастны к убийству его матери; себя называет Александром Македонским. Последний приступ окончился через 10 дней. Постепенно больной стал спокойнее. Рассказывал, что временами появлялось ощущение пустоты в голове, когда не мог решить даже простейшей арифметической задачи. Временами на несколько дней наступало состояние слегка приподнятого настроения с дурашливостью, но больной оставался малоактивным».