Процессы самопознания (самосознания, самоосознания) представляют собой акты интроспекции, наблюдения за реакциями на свои интеракции со стороны окружающих, а также размышления о себе, итогом чего является Я-концепция, система дифференцированного и развивающегося знания человеком самого себя (self — concept). В действительности это далеко не полное знание, немалую его часть составляют лишь предположения, какие-то гипотезы о своем Я. По словам К.Ясперса, знание себя есть «знание знания». Именно оно делает человека способным к интенции, самоопределению и самоизменению.
Структура самопознания, указывает далее К.Ясперс, иерархична и включает в себя 3 инстанции: а) самонаблюдение (констатацию внутренних событий); б) самопонимание (объяснение индивидом своих внутренних событий, выявление соответствующих мотивов и связей) и в) самопрояснение (итог «внутреннего поведения», достижение внутренней правды, «когда человек полностью соответствует самому себе»). В процессах самоосознания К.Ясперс подчеркивает значение внутренней познавательной деятельности. При всей важности последней самопознание, однако, только ею не ограничивается.
 |
Самопознание - важная составляющая развития личности. Познать себя ребенку поможет социальный психолог |
Роль интроекции и размышлений о себе в самопознании, как показали эксперименты (Чикжентмихалый и Фигурски, 1982), оказалась весьма скромной. С помощью специальных экспериментов было установлено, что чаще люди думают о работе, времени, домашних делах и отдыхе либо не думают ни о чем («никаких мыслей»), нежели о том, что происходит в собственном Я. Мысли о себе (причем большей частью пассивные, с характером констатации) занимают в среднем всего 8% времени; это значительно меньше того времени, когда у испытуемых отсутствуют какие бы то ни было мысли (14% времени).
Трудно сказать, насколько указанные показатели совпадают с относительной частотой рефлексивных обманов слуха, когда «голоса» пациента констатируют либо обсуждают его поступки и внутренние качества; скорее всего, такие «голоса» встречаются менее чем в 8% всех случаев вербальных галлюцинаций. У интровертов подобные обманы должны бы встречаться чаще, нежели у экстравертов. Люди, как полагают психологи, избегают думать о себе потому, что такие мысли большей частью неприятны, особенно если они наталкивают на факт несоответствия Я-идеального и Я-реального.
Указывается также, что люди, которые много думают о себе, более депрессивны. Истолкование информации, полученной о себе посредством интроспекции, осуществляется с помощью каузальных теорий — собственных теорий о причинах своих мыслей, чувств и действий. Такие теории на самом деле в значительной степени являются заимствованиями, которые индивид механически прикладывает к себе. В итоге он может приписать себе качества, которыми не обладает. Думать, к примеру, что он честен, так как не умеет заработать денег, или, напротив, очень умен, поскольку богат. Люди, как установили социальные психологи, используют и другие методы самопознания, упомянем основные из них.
1. Самопознание с помощью когнитивных структур (ментальных Я-схем), которые дают возможность понять, объяснить и предсказать собственное поведение. Предполагают, что когнитивные структуры создаются на основе прошлого личного опыта. С их помощью познаются такие аспекты Я, которые отличают индивида от большинства других людей. Так, леворукие при самоописании чаще упоминают о леворукости, чем правши — о праворукости.
2. Самопознание с помощью автобиографических воспоминаний. Последние, увы, нередко искажаются под влиянием актуальных когнитивных структур, поддерживающих позитивную самооценку. Поэтому о себе чаще и в первую очередь вспоминается что-то приятное. Нелестные для своего самолюбия воспоминания остаются как бы на втором плане. При низкой самооценке между тем преобладают неприятные воспоминания, такая самооценка сохраняется вопреки объективности как бы в угоду потребности в стабильности самовосприятия.
3. Самопознание в социальном взаимодействии, т. е. посредством сравнивания себя с другими людьми. О некоторых своих качествах индивид узнает, сравнивая себя с себе подобными. О том, как он владеет скрипкой, скрипач, естественно, может узнать, лишь сравнив себя с другими скрипачами, но не с поэтами или с шахматистами. О том, как далеко индивиду до идеала, он может получить представление, только сравнив себя с далеко ушедшими вперед людьми. Такое сравнение, однако, чревато кризисом самолюбия, и люди нередко его избегают.
Человек с комплексом физического недостатка почти инстинктивно избегает общества красивых людей, ему оно крайне неприятно. Депрессивный пациент намного хуже чувствует себя в праздничные дни — вид веселых и радостных людей, как правило, действует на него особенно угнетающе. В интересах самодовольства люди предпочитают сравнивать себя с теми, кто им в чем-то уступает. Владелец престижной машины свысока, а то и злорадно смотрит на тех, кому такая машина не по карману. Вообще ради престижа многие готовы пойти на безумные траты, хотя сами по себе эти вещи для чего-то другого им в общем-то не особенно нужны. Таков же алкоголик, если он сравнивает себя с окончательно спившимися людьми, — на фоне последних его положение уже не кажется ему столь безнадежным.
Ипохондрик, напротив, сравнивает себя с самыми тяжелыми больными, он как бы не желает расстаться со своей уверенностью в тяжести мнимой болезни, то есть фактически не может пойти опять же против своего неадекватного самомнения. Важнее, пожалуй, все же другое: сравнивая отзывы окружающих о себе, индивид более прислушивается к мнению авторитетных для него людей и именно это мнение считает источником достоверной и приемлемой информации о себе. Авторитетное мнение, конечно же, есть совсем не то же самое, что объективное суждение. Авторитетов на самом деле существует не так уж много, чаще люди их придумывают себе, чтобы обойти внутреннее сопротивление и принять то, что хочется принять порой вопреки своему рассудку.
4. Самопознание путем наблюдения за собственным поведением. По теории самовосприятия Бема (1972), люди, осознавая, что их установки и чувства неопределенны, пытаются их идентифицировать, наблюдая за собой в разных ситуациях. При этом они руководствуются принципом внутренней атрибуции (атрибуция — приписывание), т. е. причины своего поведения усматривают в личностной диспозиции. Но если индивиду кажутся понятными внешние причины своего поведения, он может недооценить роль влияющих на это поведение внутренних факторов. Так, если увлеченность каким-то занятием дополнить внешней мотивацией (поощрение, наказание), то человек вполне может посчитать, что его поведение обусловлено преимущественно внешними причинами. Когда, например, охотно читающим детям за это еще и платят, они начинают думать, что читают ради вознаграждения.
Интерес к чтению при этом угасает. Вознаграждать, считают психологи, следует не за работу, а за хорошее ее исполнение. Но и тут есть риск пробудить у человека сомнения, достойно ли его наградили, а это может снизить позитивную мотивацию. Аналогичной является ситуация с наказанием: последнее имеет смысл только если оно способно умерить негативную мотивацию.
Двухфакторная теория эмоций Шахтера (1964) имеет целью объяснить, как люди определяют модальность, то есть качество своих эмоций. Если, гласит упомянутая теория, человек возбужден (это первый фактор), он большей частью ищет причину своего возбуждения во внешней ситуации (это второй фактор). Поясним это примером. Индивид чувствует, что он сильно взволнован (первый фактор), и видит в это время другого, разъяренного человека (второй фактор). Значит, делает он вывод, и он сам испытывает ярость. Теория получила будто бы подтверждение в экспериментальных исследованиях.
Люди, поскольку они стремятся видеть причины своих эмоций в наиболее вероятных внешних ситуациях, нередко переживают ложные эмоции. Нечто подобное встречается и в клинической практике. Так, пациентка с депрессией называет свое подавленное настроение «тоской по деревне», где она провела счастливое детство. Многие депрессивные пациенты вообще склонны связывать причины своего болезненного настроения с утратами, даже если последние случились далеко в прошлом и траурные реакции на тот период времени благополучно завершились. Нередко пациенты указывают на «апатию», «тревогу», «обиду» и другие душевные состояния, употребляя соответствующие термины, но такие оценки зачастую оказываются неточными. Пациенты, как и нормальные индивиды, по-видимому, часто ошибаются в определении причин своих эмоций, но этого нельзя с той же уверенностью сказать о качестве эмоций.
Редко смешиваются, например, горе или тоска и гнев или негодование, веселье и радость, обида и чувство вины и т. п. Между тем в клинической практике встречаются и собственно ложные, неадекватные эмоции, когда радость подменяется печалью, горе — ненавистью, чувство благодарности — мстительностью и враждебностью. В подобных случаях, действительно, в силу когнитивных нарушений пациенты выставляют на первый план ложные причины своих эмоций, то есть какие-то причины второго плана, в то время как основной источник эмоционального возбуждения почему-то остается без внимания. Согласно теории когнитивной оценки эмоций Лазаруса (1996), идентификация индивидом своих эмоций зависит от его интерпретации ситуации. В самом деле, развод для одного индивида является тяжелым испытанием, для другого он — долгожданное благо, каждый из них, естественно, видит в таком событии что-то свое. В этом смысле составление шкал психической травмы по их тяжести есть в сущности пустая трата времени.
Неясность осознавания собственных переживаний свойственна и здоровым лицам. Например, это неотчетливые и непродуманные мысли, смутные и неопределенные желания, далеко не всегда понятные самому мотивы поступков, вызывающие позже сожаления решения действовать и т. п. На это обстоятельство особенно обращают внимание в связи с эмоциями и чувствами.
Термин алекситимия (греч. lexis — речь, thimos — душа, настроение, чувство) введен P.Sifneos (1972) и G.Busow (1985). Он указывает на то, что некоторые пациенты, страдающие психосоматическими расстройствами и соматизированными депрессиями, не вполне осознает модальности и причины появления некоторых своих эмоций и чувств, не могут их вербализовать. Алекситимия распространена достаточно широко не только у больных людей. Это бывает обусловлено влиянием разных факторов, в частности культуральных.
В технократической культуре с ее культом рационализма эмоциональные проявления не приветствуются, они рассматриваются как признак сентиментальной слабости. Некоторую роль в таком отношении к эмоциям сыграл, вероятно, психоанализ. «С точки зрения психологии неврозов аффективное действие — в противоположность теоретическому идеалу рационального действия — часто представляется жалким остатком исходных психических состояний и отклонением от нормы... И все же нам известна решающая роль эмоциональности в организации и помощи в функционировании Эго», — пишет Фрейд (1937). Многие люди не осознают своих эмоций в силу господства самолюбия. Неприятно осознавать свою зависть, враждебность, боязливость, алчность, скупость, это явно угрожает позитивной самооценке. Вместо указанных негативных узнаются другие, более позитивные эмоции, маскирующие неприемлемые эмоции.
Зависть, например, уступает место благородному негодованию. Индивид в этом случае уже не завидует более удачливому человеку, его искренне возмущает несправедливость, от которой он будто бы страдает. Алекситимию в большинстве случаев не следует расценивать как патологию самоосознавания в клиническом смысле, поскольку она в равной степени распространена как у пациентов, так и у здоровых лиц. В каком-то смысле можно даже утверждать, что эмоциональный опыт многих пациентов является более богатым, так что многие из них превосходят здоровых лиц в том, что касается распознавания собственных эмоций и эмоций окружающих людей. Вероятно, некоторые проявления алекситимии являются болезненными, но четких критериев того, когда уместна такая оценка, не существует, хотя термин этот широко распространился.
5. Самопрезентация или «управление впечатлением» — один из базовых аспектов существования индивида в обществе. Человек, представляя себя другим, дает понять, каков он на самом деле и каким бы хотел выглядеть в глазах других. Реакция окружающих на это, в свою очередь, является для него важной информацией о себе самом. Конечно, люди в норме часто пытаются создать о себе ложное и в первую очередь благоприятное впечатление. Реже люди хотят, чтобы о них думали плохо, «прикидываясь», например, глупыми или неумелыми, либо стараются получить о себе объективную информацию. Что касается патологии, то явно болезненные и неадаптивные образцы манипулятивного поведения особенно охотно демонстрируют истеричные субъекты. Самопознание при этом, конечно же, выигрывает мало, так как пациент видит реакции не на самого себя, а на свое детское желание добиться внимания окружающих.
Другой аномальный способ самопрезентации — это препятствия, которые человек создает себе сам. К нему чаще прибегают астенические личности. Именно они на случай неудачи заранее придумывают себе возможные помехи в целях самооправдания и оправдания в глазах других. Беда тут в том, что пациент вполне может поверить в реалистичность надуманных препятствий и тем самым снизить мотивацию к достижению успеха. Кроме того, ему не приходит отчего-то в голову такая простая мысль, что самооправдания вовсе не добавляют уважения окружающих. Паранойяльные субъекты считают, что куда эффективнее в ходе самопрезентации использовать давление, угрозы, шантаж и насилие, а там, где они встречаются с более сильными натурами, — инграциацию, т. е. лесть, угодливость, подобострастие. Шизоидные личности обычно не придают значения самопрезентации, на них мало действуют и похвала, и порицание. Информативность самопрезентации является тем большей, чем искреннее и естественнее человек ведет себя в присутствии других людей.
Подводя итог сказанному о самопознании, можно отметить, что универсальных и безошибочных методов не существует. Все или, по крайней мере, очень многое зависит от мотивации к самопознанию, от того, насколько человек действительно хочет знать самого себя. Некоторые исследователи полагают, что мотивы самопознания фундаментальны и свойственны всем людям без исключения. Совершенно ясно, что без самопознания не может быть личностного роста. Всем людям, считают психологи-гуманисты, изначально свойственно стремление к самоактуализации и самотрансценденции.
Тем не менее есть немало людей, которые готовы довольствоваться обманчивой позитивной самооценкой и потому склонны отказываться от того, чтобы быть самим собой и тем самым реализовать свой внутренний потенциал развития. Слишком часто бывает и так, что человек пытается разобраться в себе лишь при появлении беспокоящих его проблем с психическим здоровьем. Уместно напомнить здесь К.Ясперса в том, что самопониманием или адекватной аутопсихической ориентировкой самопознание отнюдь не ограничивается. Знать самого себя для того, чтобы быть в итоге самим собою, не означает знания самого себя на все случаи будущей жизни, знания, позволяющего предвидеть собственные мысли, чувства или действия в любой возможной ситуации.
В реальной жизни, да и в целом мире, все случается лишь однажды, так что предугадать, что именно произойдет впереди, никому не дано. Если что-то и повторяется, то всегда в новом контексте и с каким-то иным значением. Войти дважды в одну и ту же реку не удалось пока никому. Знание самого себя — это не раз и навсегда достигнутое самознание, а нескончаемый процесс поиска собственной аутентичности, когда человек, что бы с ним или вокруг него ни случалось, мог ощущать, что он думает, чувствует и действует от имени своего подлинного Я или, что то же самое, вполне и самым непосредственным образом ощущает уникальный смысл своего существования.
