Паралогическое мышление — расстройство, противоположное тангенциальному мышлению в том плане, что пациент с паралогическим мышлением жёстко привязан к доминирующему целевому представлению. Таким целевым представлением у всех параноиков мира является идея собственной исключительности. Именно его персона находится в центре всеобщего внимания и только его суждения имеют объективное значение. При этом из содержания мышления параноика исключаются любые суждения, факты, воспоминания, если они противоречат этому представлению. Таким образом, это мышление предвзятое, тенденциозное, одностороннее, «кривое». В нём не выводы вытекают из рассуждения, а сам ход рассуждения подчиняется уже готовому, априорному выводу. Пациенты обычно не замечают своих логических ошибок, не принимают во внимание альтернативных суждений и игнорируют возражения окружающих.
 |
При патологиях мышления у кого-то из близких Вы можете записаться на консультацию в нашей клинике онлайн или позвонить нам |
Вот иллюстрация паралогического мышления из работы П.Б.Ганнушкина. Пациент рассуждает:
«Главная причина движения воды есть шарообразность земного шара. Вода на шаре не может пребывать в покойном состоянии, так как на поверхности шара каждый его пункт или точка, есть центр, или высокое место по отношению к другим пунктам шара, то есть, если от каждого пункта провести горизонтальную прямую линию, то вы увидите, что ваша точка, где вы стоите, выше той, которая стоит дальше вас. Например, если вы по шару пойдёте к противоположному пункту, предположим, на 10 вёрст, — и вы ясно увидите, что должны идти под гору, и, действительно, вы пойдёте под гору, но когда вы дошли до назначенного вами места и пойдёте обратно по тому же пути, то вы и с этого места увидите то же самое, что вы стоите выше того места, от которого вы пришли, и вам надо обратно идти под гору. Итак, на поверхности нет пути в гору, всё равно как во внутренней поверхности пустого шара нет пути под гору. На основании такого закона вода на шаре в покойном состоянии находиться не может, а должна вечно переливаться; такова главная причина переливания вод на земном шаре, а климатические условия служат направлению течения. Так как по шару ей всё равно, куда стремиться, в таком случае течениями и управляют климатические условия».
Пациент явно претендует на изобретение чего-то наподобие вечного двигателя и только потому, что уверен, будто любая точка на поверхности Земли находится выше всех остальных. Он не замечает, что вода, следуя его указаниям, должна течь из одной точки в любую другую, а точнее, оставаться неподвижной и при этом вести себя так совершенно независимо от климата, под которым, в свою очередь, он понимает причину направления движения воды, то есть фактически смешивает или подменяет разные понятия.
Почему всего одна логическая ошибка — а именно в этом состоит главная особенность паралогического мышления — так сильно влияет на умственную деятельность пациента и почему бы эту ошибку ему не исправить, понять достаточно сложно, если игнорировать факт бреда. Можно, по-видимому, предполагать, что существо дела состоит не в одной этой ошибке, а в том, что у пациента сложилась стойкая болезненная когнитивная структура, которая по законам целостности подчиняет себе все частные детали, имеющие к ней какое-то отношение. Может быть, дело и в том, что уверенность пациента относительно привилегий точки на шаре символизирует его бредовую убеждённость в собственном особом положении среди людей: «Любая точка, если на ней нахожусь я, всегда будет выше всех остальных, где находится кто-то другой».
В типичных случаях паралогическое мышление наблюдается у пациентов с более или менее систематизированным бредом толкования и, предположительно, у больных со сверхценными образованиями, а также у индивидов с глубоко укоренившимися заблуждениями и предрассудками. Приведём несколько наблюдений за пациентами.
Пациент после пяти лет безработицы с помощью отца устроился на работу по своей специальности (программист) и с приличным заработком. С профессиональными обязанностями он справлялся без особых проблем, был на хорошем счету, так как работу выполнял всегда в срок и с хорошим качеством. Некоторое время спустя он стал замечать, что коллеги подшучивают над ним, на что-то многозначительно намекают и как бы склоняют его к мыслям о женитьбе. Например, говорят, что «работа теперь у тебя есть», «такой зарплаты хватит, чтобы содержать семью», «в 30 лет заводить семью самый раз, такие браки распадаются реже, чем ранние» и т. п.
Однажды в разговоре между собой коллеги сказали, что в соседнем отделе работает «славная девушка» и «незамужняя», «её надо бы познакомить с нормальным парнем, таких теперь мало». В конце концов пациент понял, что сотрудники «сговариваются женить его насильно». «Я вообще не собираюсь жениться, тем более принудительно. Но на меня стали оказывать такое давление, что я не выдержал и подал заявление на увольнение». К недоумению руководителя учреждения, пациент не внял просьбам остаться на работе и, как его ни уговаривали, настоял на своём. Три года потом он не работал, убивал свой досуг за чтением книг и компьютером. Наконец помогли знакомые отца, вновь удалось получить работу программиста с зарплатой 1 тыс. долларов США. На этот раз «странно» повёл себя его коллега, однокурсник по университету. Он стал опаздывать на работу, покидать её раньше времени, откладывать решение вопросов, запускать дела, а на просьбы и замечания пациента раздражаться, грубить.
«Через месяц я понял, что он специально ведёт себя так. Ему надо было дискредитировать, подвести меня, он определённо хотел вынудить меня уволиться, чтобы самому остаться на работе». Спустя три месяца пациент «вышел из терпения» и оставил работу — «ничего другого мне уже не оставалось». Уговоры не увольняться, обещания повысить в должности не помогли. После двух лет безделья пациент решил пойти работать в органы внутренних дел. «Я устраиваюсь на работу сам, по объявлению, значит, тут я буду более нужен». Мотивирует своё решение «соотношением компетенции, зарплаты и возможностей». В данном случае, судя по этой истории, пациент перенёс по меньшей мере два отчётливых приступа болезни с паранойяльным бредом преследования, а в начале третьего вновь попытался искать себе работу.
В другом наблюдении инженер-геолог получил задание пробурить в Н-ске скважину. Расценил задание как «неграмотное и вредное». Понял его как попытку «привлечь меня к ответственности и упрятать за решётку». Спустя несколько дней пошёл «объясниться» с руководителем. В приёмной он оказался не один, в кабинет начальника его пригласили вместе с двумя другими людьми. Секретарша при этом будто бы сказала: «Василий, вы, Иван Дмитриевич (пациент) и вы, Могилевич, пройдите к Петру Вячеславовичу». Тут он окончательно укрепился в своих подозрениях. Смысл приглашения, понял он, был таков:
«Вас, Иван Дмитриевич, теперь уж точно ждёт могила и бесславный конец». Это пример «мышления с выкрутасами», то есть паралогического мышления, когда далеко не глупые пациенты с паранойей изощрённо казуистически и по-своему остроумно интерпретируют самые обычные и безобидные вещи в угоду своему бредовому убеждению.
Ещё одна больная сообщает, что в последние годы она должна избегать бывать в обществе людей, где она может рассмеяться. Её теория такова. Если она вдруг не выдержит и рассмеётся, а у кого-то из присутствующих есть некий дефект или какая-то болезнь, то этот человек может на неё обидеться. А это, в свою очередь, приведёт к тому, что болезнь или недостаток такого человека перейдёт от него к ней. С ней, говорит она, это уже не раз случалось. В первый раз это было, когда по улице мимо проходил горбатый человек. Кто-то из присутствующих о нём что-то сказал. Все смеялись и она в том числе.
Спустя некоторое время ей сказали, что она стала сутулиться. Она тотчас сообразила, что произошло, это было наказанием за её злорадный смех. В другой раз она посмеялась над очками знакомого своего друга. Это привело в итоге к тому, что её зрение вскоре стало падать. Недавно во сне она смеялась над бабушкой. Через две недели после этого знакомые стали ей говорить, что она выглядит старше своего возраста и что её кожа делается сухой и морщинистой. Теперь она опасается не только бывать в чьей-то компании, но боится смеяться и во сне. В данном случае, как видно, наблюдаются тенденция к формированию ипохондрического бреда и бреда физического недостатка, а также связанные с этой тенденцией паралогические суждения.
Нередко встречаются случаи тенденциозного мышления, явно уклоняющиеся от нормы, но вместе с тем не имеющие клинически чётко очерченной паралогической структуры. Они наблюдаются не только на уровне бытового мышления, их можно увидеть и в литературных текстах, иногда претендующих на научность и художественное творчество.
Приведём в качестве примера фрагмент текста книги «Криминальный гипноз» президента Всемирной ассоциации профессиональных гипнотизёров академика В.Кандыбы (2001). Автор стремится доказать факт тотального «зомбирования» населения в СССР и открыть для непосвящённых методы этого зомбирования: «И уж конечно, ещё труднее получить ответ на следующий вопрос: была ли (или есть) подобная программа у нас? Но если мы вспомним исторические аналогии по созданию других видов оружия «у них» и «у нас», когда страна, не доедая, всё же находила средства и возможности создавать ядерные и термоядерные бомбы, ракеты и прочее оружие, можно ли сомневаться — не только в области балета мы впереди планеты всей… Человеку с детского сада закладывались в голову уже готовые образчики «делать жизнь с кого». В школе его изо дня в день учили, как и какими цитатами из основоположников, лозунгами и шаблонами пользоваться. Демонстрации, явка на которые была обязательна, а также лагеря, не пионерские, нет, а прежде всего «архипелаг ГУЛАГ» и «психушки» дополняли перечень средств на формирование облика так называемого советского человека. Чем вам не зомби с определённой программой?»
«Ну, а микролептоны, — переходит автор на другую тему, — как выясняется из опытов с умершими крысами, несут не только информацию о том, жив организм или нет, при нём душа или уже отлетела. Воздействовать на подобное подобным советовал ещё Воланд, он же Сатана из романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита»… И если направить на организм достаточно мощный пучок микролептонов, можно эту самую душу привести в изрядное возмущение, то есть попросту свести человека с ума» (тут автор текста демонстрирует не только свою склонность к тенденциозным суждениям, он показывает, что ему не чужды и методы оккультного мышления). Последнее открытие автора, напоминающее бредовое, по своей обоснованности едва ли чем уступает тому, которое совершил пациент П.Б.Ганнушкина. Что же касается знаменитого и удостоенного Нобелевского признания
«Архипелага ГУЛАГа» А.И.Солженицына (1973), то, по словам А.А.Зиновьева, с появлением этого романа «прочно утвердилось представление о сталинском периоде как о периоде злодейства, как о чёрном провале в русской истории, а о самом Сталине — как о самом злодейском злодее из всех злодеев в человеческой истории». «Архипелаг ГУЛАГ», указывает А.А.Зиновьев, «есть фальсификация истории. Фальсификация особого рода — концептуальная. Факты, приводимые в нём, по отдельности описаны верно. Но они отобраны, скомбинированы и истолкованы так, что получилась в целом ложная концепция… Шолохов правильно назвал Солженицына литературным власовцем». Есть, как видим, некоторые основания говорить о Солженицыне и как о параноике, который в силу своей природной нескромности присвоил себе право ни много ни мало судить саму историю. Посягнуть на это вполне способен любой уязвлённый и злопамятный индивид с непомерно раздутым самомнением, особенно если этот его недостаток эксплуатируют с известными целями. История, между прочим, столь многопланова и насыщена различными событиями, что она легко становится объектом паранойяльных спекуляций.
Подсчитано, сообщает А.А.Зиновьев, что на описание в языке одного только года реальной истории — такой, какой она была на самом деле, то есть со всем множеством событий вплоть до минимальных, — потребовалось бы использовать все компьютеры планеты, превратив всех людей в компьютерных операторов, и работать днём и ночью непрерывно миллиард лет. Тем не менее, строго говоря, говорить о паралогическом мышлении в подобных случаях всё же не следует из опасений дискредитировать достаточно определённое о нём понятие.