Отечественная психиатрия

Краткий очерк, посвященный вкладу отечественных психиатров в учение о шизофрении, естественно не мог включить в себя имена всех тех, кто уделял этой болезни внимание.

Здесь представлена лишь небольшая часть ученых, которые занимались исследованиями, посвященными шизофрении. Мы отметили те работы и достижения, которые, на наш взгляд, представляют особый интерес для отечественной истории учения о шизофрении.

Не вызывает сомнения, что новейшая история отечественной психиатрии и, в частности, ее важнейшего раздела — учения о шизофрении представляет собой тему отдельного исследования.

Отечественная психиатрия в XIX веке

Психиатрия России ХIХ века преимущественно развивалась на основе материалистических взглядов. Так, в частности, диссертация Мержеевского «Соматические исследования неистовых» была проникнута идеями материализма.

В отечественной психиатрии отдельные проявления того психического расстройства, которое сегодня называют шизофренией, были впервые подробно описаны русским психиатром В.Х. Кандинским (1849-1889), двоюродным братом известного художника.

Этот ученый, покончивший жизнь самоубийством, приобрел мировую известность своим классическим описанием псевдогаллюцинаций, которые испытал на себе сам.

В.Х. Кандинский (1890) в своем клинико-критическом этюде «О псевдогаллюцинациях» дал яркую характеристику синдрома психического автоматизма (синдром Кандинского — Клерамбо). Этот психиатр описал такие феномены «идейно-словесного автоматизма», как: «открытость мыслей», «известность мыслей», разнообразные явления «эха мыслей».

Оригинальны высказывания В.Х. Кандинского, касающиеся расстройства памяти у больных, страдавших псевдогаллюцинациями (псевдовоспоминания): «Какой-нибудь измышленный факт, то есть какое-нибудь представление, созданное фантазией больного, мгновенно (в момент своего перехода за порог сознания) становится псевдогаллюцинацией, зрительной или слуховой, и эта псевдогаллюцинация ошибочно принимается сознанием больного за живое воспоминание действительного факта», (Рохлина Л.Л., 1949).

В.Х. Кандинский, раскрывая особенности речедвигательных галлюцинаций, выделял две формы «автоматического говорения»: внутреннее и двигательное (действительное), подразделяя последнее на непроизвольное и насильственное. При насильственном «действительном говорении» язык начинает действовать не только помимо воли, но даже наперекор ей, вслух и притом очень быстро, выбалтывается то, что никоим образом не должно было высказаться«. Воля больных оказывается «бессильной задержать внезапно получивший автономию язык».

Согласно А.В. Снежневскому (1972), обнаруженные В.Х. Кандинским патогенетические взаимоотношения истинных галлюцинаций и псевдогаллюцинаций, способствовали решению проблемы генерализации проявлений психического расстройства, при этом отражая особенности психоза в динамике.

К основателям Московской школы психиатрии следует отнести С.С. Корсакова, В.П. Сербского и П.Б. Ганнушкина.

Фигура С.С. Корсакова (1856-1900), широко известного как в России, так и за рубежом, является особо значимой для любого отечественного психиатра. Его взгляды на душевное расстройство, которое в настоящее время обозначают термином шизофрения, а ранее «преждевременным слабоумием» (dementia praecox), представляют интерес и для современного исследователя.

В классификации душевных болезней (1901) С.С. Корсакова учение о преждевременном слабоумии отразило взгляды руководителя клиники Гейдельберга E. Krаepelin. Во втором классе психических расстройств: «Психозы и психопатические конституции», в отделе, включающем в себя основные формы психозов, в структуре смешанных форм он писал о преждевременном слабоумии.

По мнению С.С. Корсакова (1891), dementia praecox, или как он еще называл это состояние — дизнойя, имеет два подвида: юношескую форму и параноидную деменцию.

С.С. Корсаков, однако, говорил о недостаточной обоснованности классификации психических болезней по критерию прогноза. Он смотрел на исход дизнойи иначе, чем E. Kraepelin, полагая, что при этом заболевании попадаются совершенно одинаковые по внешнему проявлению случаи, из которых одни кончаются выздоровлением, другие — слабоумием, и нельзя не думать о том, что может быть неблагоприятный исход обусловливается не самой сущностью болезненного процесса, а условиями, при которых он течет. Например, с одной стороны, недостаточно сильным противодействием организма, уже до этого ослабленного и инвалидного, а с другой — недостаточно благоприятными воздействиями окружающей среды, усиливающими интенсивность проявлений болезни.

С.С. Корсаков (1900) высказал гипотезу о наследовании «раннего слабоумия» в семьях.

​	Узнайте о современных всемирно одобренных методах лечения шизофрении

Отечественная психиатрия в XX веке

Для В.П. Сербского (1912) наиболее существенными чертами «преждевременного слабоумия» были: развитие болезни в юношеском возрасте; быстрое наступление слабоумия в той или иной степени, иногда резко выступающее с самого начала заболевания, иногда обнаруживаемое после острого периода болезни или нескольких ее возвратов и «своеобразный характер этого слабоумия». Однако, по словам В.П. Сербского (1912), E. Kraepelin расширял понятие «раннего слабоумия» до полной неопределенности, исходя из прогноза течения заболевания.

Следует признать, что московские психиатры с самого начала появления термина «шизофрения» в большинстве случаев были склонны к расширению ее границ. Так, П.Б. Ганнушкин в 1914 году ставил вопрос о существовании реакций шизофренического типа. «Cостояния, подобные шизофрении» освящались в работах его учеников: М. Гуревича, Ф. Детенгофа, Д. Мелехова и М. Серейского.П.Б. Ганнушкин уделял внимание особенностям личности родственников больных шизофренией, подчеркивая их специфику. В своей статье «Постановка вопроса о шизофренической конституции» он писал: «Отклонения в деятельности организма больного не относится к проявлениям болезни, обусловленным самим патологическим процессом, а представляет собой признак, особенность конституции шизофреника».

П.Б. Ганнушкин предлагал из обширной группы «раннего слабоумия» или группы шизофрений выделить небольшую часть случаев, которые следует отнести к дегенерациям, иными словами к конституциональным заболеваниям.

Исследования, посвященные шизофрении в СССР, исходя из материалистических предпосылок, в первую очередь были направлены на поиски соматоневрологических механизмов ее этиологии и патогенеза.

И.П. Павлов, считал, что шизофрения «в известных вариациях и фазах ... представляет собой хронический гипноз». В этом гипнозе, по мнению ученого, можно проследить «физиологическое» и «специально патологическое».

И.П. Павлов полагал, что шизофрения чем-то похожа на истерию, поскольку в обоих случаях имеет место слабость коры, но при шизофрении эта слабость максимальна, поэтому эту болезнь можно считать высшей степенью истерии.

С позиции нервизма охранительное «торможение в различных степенях распространенности и напряженности» при шизофрении — мера защиты, которая не всегда бывает достаточной, поэтому нервные клетки утрачивают свое основное свойство — реактивность.

Гипо- и ареактивность при шизофрении в какой-то мере можно считать признаком необратимости исходного состояния, хотя нельзя исключить возможность компенсации дефекта в связи с чрезвычайной пластичностью мозга.

В. П. Осипов (1931) поддерживал взгляды Е. Bleuler в том, что в небольшом числе случаев при шизофрении болезненный процесс останавливается в своем развитии и не дает заметного слабоумия, что для него присуще своеобразное расщепление психики.

В.П. Осипов (1936) подвергал критике увлечение начальными и мягкими формами шизофрении.

М.Я. Серейский разрабатывал вопросы классификации шизофрении, подчеркивая узость популярных в то время классификаций болезни. Он был склонен отстаивать существование пятой-неврозоподобной формы шизофрении, подчеркивая своеобразие навязчивых состояний при этом заболевании.

М.Я. Серейский уделял большое внимание активной терапии этой болезни, особо отмечая ее роль в плане воздействия на динамические, полиморфные, функциональные синдромы шизофрении.

В советской психиатрии длительное время пользовалась популярностью классификация ремиссий, разработанная М.Я. Серейским, дифференцировавшая высококачественные ремиссии типа А и В от ремиссий со значительным дефектом типа С и D.

В 1941 г. М.Я. Серейский соместно с Г.А. Ротштейном исследовал различные варианты кататонической формы шизофрении. Авторы показали, что единая по E. Кraepelin кататония включает в себя различные клинические структуры, по разному реагирующие на активную терапию: судорожную, инсулиновую, лейкотомию и лечение длительным сном. М.Я. Серейский отметил особую эффективность при шизофрении инсулинотерапии (58,7% ремиссий типа А и В в свежих случаях болезни) и лечения длительным сном (41,2% ремиссий типа А и В).

М.Я. Серейский из числа синдромов шизофрении считал полностью обратимыми в результате активного лечения: острый параноид, кататоно-онейроидный синдром, кататоно-параноидный с острым галлюцинозом. Полностью необратимыми при любой форме терапии объявлялись такие синдромы, как систематизированный параноид (в том числе с бредом воздействия), парафренный и паранойяльный синдром, пустой ступор, хроническое кататоническое возбуждение и гебефренный синдром. Депрессивно-ипохондрический синдром признавался частично обратимым.

М.Я. Серейский и его сотрудница М.С. Зелеева изучали различные варианты синдрома Кандинского при шизофрении.

Кататонической форме шизофрении уделяли внимание Равкин И.Г., Притузова Л.К., Чехович Я.И.

В 1936 г. И.Г. Равкин (1936) поднял проблему так называемой «экзогенной шизофрении», по его мнению, возникающей при инфекционных и токсических психозах.

До начала сороковых годов ХХ столетия большая часть московских психиатров полагали, что шизофрения представляет собой отдельную болезнь, в пределах которой, может быть, удастся от «ядерной группы» отделить «краевые группы», имеющие иной генез.

Считалось, что шизофрения передается по наследству, возможно, по простому рецессивному типу; является соматически обусловленным заболеванием с патологически измененным обменом веществ, и поэтому ее можно лечить соматическими методами.

Описанию шизофрении с проявлениями маниакального синдрома посвятила свои исследования Т.А. Трекина.

В.Я. Гиляровский полагал, что шизофрения начинается со сдвигов в вегетативной нервной системе.

Занимаясь вопросами инсулинотерапии, ученый подчеркивал, что чем опаснее состояние больного шизофренией во время гипогликемии, тем больше вероятность получения хороших результатов терапии.

Сотрудник В.Я. Гиляровского — В.Е. Галенко изучал особенности изменения состояния больных шизофренией в процессе их лечения длительным сном.

М.О. Гуревич (1927) считал шизофрению церебральным заболеванием с большой заинтересованностью лобно-теменных долей.

В 1936 г. на II Всесоюзном съезде невропатологов и психиатров развернулась оживленная дискуссия вокруг вопроса о критериях диагностики шизофрении и границах этого понятия. Формальным поводом к этим спорам было учение о «мягкой шизофрении», построенное на формальном феноменологическом подходе и значительно расширявшее границы этого психического расстройства (Эдельштейн А.О., 1945).

Украинские психиатры большое внимание уделяли вопросам патогенеза шизофрении, исследованию неврологических и соматических расстройств при этом заболевании. Они также изучали эффективность активной терапии шизофрении.

Еще в 1938 г. М.Э. Телешевская, вводя гармин больным шизофренией, отметила, что происходящее под влиянием этого медикамента расторможение кататоников всегда сопровождалось отчетливым изменением в состоянии вегетативной нервной системы — усилением симпатического тонуса.

А.Н. Плотичер (1950) изучал патофизиологические основы электрошоковой терапии, в частности обратив внимание на состояние термической регуляции, вегетативные расстройства и динамику синаптического медиатора — ацетилхолина при этом заболевании. А.Н. Плотичер установил, что у подавляющего числа больных шизофренией термические реакции на пирогенный фактор (сульфозин) носят извращенный характер.

В.П. Протопоповым и ряд других ученых Харькова (Полищук И.А., Чалисов М.А. и др.) активно изучали соматические и биохимические нарушения, встречающиеся при шизофрении.

Вопросами биохимии занимался И. Полищук. По итогам своих исследований автор опубликовал монографию, в которой описал основные биохимические изменения при различных формах шизофрении.

В Киеве вопросами активного лечения шизофрении занимался Я.П. Фрумкин со своими сотрудниками: И.М. Сливко и И.А. Мизрухиным. Ученые разработали аппарат для электрошоковой терапии и начиная с 1939 г. стали активно применять этот метод для лечения больных шизофренией.

Я.П. Фрумкин на основании анализа почти 900 случаев электрошоковой терапии сделал вывод о том, что данный метод абсолютно неэффективен в хронических случаях шизофрении, а также при исходных состояниях, где острая симптоматика болезни отсутствует.

Среди украинских психиатров, уделявших внимание шизофрении, следует также отметить: М.М. Хаймовича, Б.В. Цуккер, В.В. Наумову.

Научные работники нейро-психиатрической клиники, возглавляемой А.С. Шмарьяном, в течении длительного времени занимались хирургическим лечением шизофрении методом лобной лейкотомии. А.С. Шмарьян и Л.П. Лобова подробно описали шизофреноподобные психозы при травмах и опухолях височных и височно-париетальных долей мозга. Эти авторы также установили, что в этих случаях можно обнаружить одновременное поражение зрительного бугра и нарушение таламо-кортикальных связей, клинически проявляющееся приступообразно возникающим синдромом деперсонализации (в случае медленного течения клиническая картина имеет большее сходство с симптоматикой шизофрении) в сочетании с психосенсорными расстройствами.

Б.Г. Егоров в отличии от распространенных в зарубежных странах метода закрытой лобной лейкотомии применил метод открытых операций. Операция заключалась в поперечном сечении полюса лобной доли в пределах поля Бродмана 9.

Вопросам аллергии в генезе шизофрении уделяли внимание Е.К. Краснушкин (1933) и О.В. Кербиков (1949), несколько позже С.Ф. Семенов (1969), трудоспособности — Т.А. Гейер (1933), Е.Н. Каменева (1959).

В Ленинграде большинство психиатров стремились ограничить рамки шизофрении. Так, в конце 50-х годов ХХ века, в период политической оттепели, И.Ф. Случевский проанализировав несколько тысяч историй болезней, пришел к выводу, что большая часть больных с диагнозом шизофрении, на самом деле имела затяжные реактивные и соматогенные психозы, инфекционные психозы, психозы истощения и др. В данном исследовании на долю шизофрении, пришлось из общего числа больных 17%, а на долю инфекционных психозов — 11,7%. Крайней точкой зрения, предельно ограничивающей границы шизофрении была позиция А. Чистовича, который в психиатрических больницах 50-х годов ХХ века, обнаружил не более 2,5% больных, страдающих шизофренией.

И.Ф. Случевский (1957) сужал границы шизофрении, выделяя в частности, парафрению в самостоятельное психическое заболевание.

В.М. Банщиков, руководивший МНИИ психиатрии в  50-е годах ХХ столетия, сделал шизофрению-главной проблемой исследований МНИИ психиатрии МЗ РФ (Банщиков В.М., 1957). В это время здесь уделяется внимание таким вопросам, как нозологическая сущность шизофрении, формы и типы течения, активная терапия этого психического расстройства. Под руководством В.М. Банщикова по проблеме шизофрении было подготовлено 26 докторов и кандидатов медицинских наук.

Г.Е. Сухарева уделяла внимание отграничению шизофрении от психогенных заболеваний с шизофреноподобной симптоматикой. Отграничению шизофрении от соматогенных психозов посвящали свои исследования С.И. Гольденберг и М.Г. Равкин, от огнестрельных ранений мозга - Г.Е. Сухарева и А.С. Шмарьян, закрытых травм мозга — Р.С. Повицкий, энцефалитов — Л.Л. Рохлин и Я.И. Чехович, алкогольных психозов — С.Г. Жислин. Г.Е. Сухарева описала некоторые формы органических психозов (периодические психозы), обнаруженных ею при остаточных явлениях после перенесенных мозговых инфекций с расстройством кровообращения. И.Г. Равкин исследовал инфекционные психозы с картинами смертельной кататонии, З.В. Косенко - обнаружил сходные с шизофренией состояния в отдаленном периоде сыпного тифа.

Г.Е. Сухаревой совместно с Е.Е. Сканави. были выделены заболевания детей, по своей клинической картине близкие к шизофрении. Были описаны психозы с преобладанием ипохондрической симптоматики, психопатологические состояния ревматического генеза. Г.Е. Сухарева описала клинику шизофрении в детском возрасте, группируя варианты ее течения в зависимости от остроты и интенсивности развития болезненной картины. Кроме того, она рассмотрела возрастные модификации шизофрении в пубертатном возрасте, изучив их клинические варианты. Особенности симптоматики и течения вялотекущей шизофрении у детей исследовали В.Н. Мамцева и Е.С. Гребельская.

Вопросам течения осложненной травмой черепа шизофрении уделяли внимание С.И. Гольденберг, Б.Р., Гурвич Р.С., Повицкая, Г.Е Сухарева, осложенной инфекцией — Р.С. Гурвич, алкоголизмом — С.Г. Жислин, гипертонической болезнью — П.Д. Фридман, геморрагическим диатезом — С.И. Гольденберг, органическим поражением мозга — А.С. Кронфельд, вредностям военного времени — Т.А. Трекина, Т.Е. Гейер, Е.Н. Каменева — описали шизоэпилептический синдром атипично протекающей шизофрении и при органическом заболевании мозга.

С.Г. Жислин на протяжении почти всей своей научной деятельности развивал взгляды С.С. Корсакова и П.Б. Ганнушкина на роль «патологически измененной почвы» при шизофрении.

С.Г. Жислин (1956) описал течение шизофрении у больных с ревматической инфекцией в преморбидном периоде («измененная почва психозов»).

В работах Р.Я. Голант, М.М. Мирской было показано, что в хронической стадии развития эпидемического энцефалита, в стадии паркинсонизма наблюдаются шизофреноподобные синдромы: галлюцинаторно-параноидные синдромы, психические автоматизмы, изменения чувства цельности «Я», нарушения схемы тела, дереализация, аутизм, оптико-сенсорные нарушения, сходные с сенестопатиями у больных шизофренией.

Затяжные формы шизофрении с неблагоприятным течением изучали С.Г. Жислин, И.Г. Равкин, Д.Е. Мелехов, Э.С. Толмасская, Р.Г. Голодец, 

Г.А. Обухов, Г.М. Курапова, М.А. Титаева, которые показали, что в этих случаях возможно сочетание шизофрении с хронически протекающими инфекциями, например, ревматизмом, где формируется органическая недостаточность особого рода. Для неблагоприятного течения шизофрении характерно наличие синдрома вербального галлюциноза, яркие и обильные сенестопатии (Жислин С.Г., 1956). С.Г. Жислин (1956) полагал, что недостаточность кровоснабжения головного мозга является неблагоприятным фактором в отношении развития шизофрении.

Л.Н. Балашова изучала дефектные состояния при доброкачественном течении шизофрении.

В  60-е годы Д.С. Озерецковский (1969) изучал формы течения шизофрении, пытаясь прогнозировать исход этого заболевания («динамический характер дефекта личности при шизофрении»). Сотрудники Д.С. Озерецковского, рассматривая экзогенные вредности при шизофрении, установили, что последние играют важную роль в генезе шизофрении. По мнению Д.С. Озерецковского, возникновению этой болезни особенно часто предшествуют те острые инфекции, в патогенезе которых отчетливо представлено аллергическое начало (ангина, ревматизм и другие). Он полагал, что роль измененной почвы представлена в клинике маниакально-депрессивного психоза гораздо более отчетливее по сравнению с шизофренией.

Позже, в  70-х годах в Ленинграде границы шизофрении были также расширены, особенно с момента включения в психические расстройства характерных латентной или вялотекущей шизофрений.

Многие ленинградские психиатры полагали, что при всем многообразии симптоматики шизофрении ее объединяет своеобразное изменение личности, интеллекта и, что подчеркивалось с почти постоянно наличествующей возможностью обратного развития, особенно если речь идет об отдельных симптомах или синдромах.

В 70-80-е годы ХХ столетия в СССР особую популярность приобрела систематика шизофрении А.В. Снежневского, построенная на основе анализа течения этой болезни.

Формы течения шизофрении (А.В. Снежневский)

• Непрерывно текущая шизофрения: вяло протекающая, прогредиентная (параноидная), злокачественная
• Рекуррентная шизофрения
• Приступообразно-прогредиентная (шубообразная) шизофрения: малопрогредиетный, среднепрогредиентный, злокачественный типы течения

А.В. Снежневский выделил такие формы течения шизофрении, как непрерывно-прогредиентная, периодическая и промежуточная. Последняя форма считалась наиболее распространенным вариантом течения болезни. Автор подчеркивал, что данные варианты течения шизофрении составляют единый психопатологический континуум, развивающийся в рамках определенного синдромокинеза. Отметим, что в свое время М. Bleuler высказал сомнение, что особенности течения шизофрении, могут быть значимым диагностическим критерием болезни, поскольку течении шизофрении отличается именно большим разнообразием.

История советской психиатрии с ее политической окраской всегда ставила шизофрению в центр постоянных дискуссий, нередко выходящих за рамки медицины. В центре дискуссий была и так называемая «вялотекущая шизофрения», само существование которой у многих психиатров вызывало сомнение.

А.В. Снежневский представил психиатрам модель вялотекущей шизофрении, как вариант дебюта, аналогичный ее латентной форме. Для вялотекущей шизофрении было характерно слабо выраженная прогредиентность патологического процесса, а клинически эта форма ограничивалась только продромальными симптомами болезни.

Концепция вялотекущей шизофрении оказалась неприемлема для западных психиатров, в меньшей степени-англоязычных и немецких, в большей-французских, поскольку она значительно расширяла границы шизофрении.

Больные, которым диагноз шизофрении в то время ставился в Москве (реже в Ленинграде), не рассматривались как шизофреники на Западе, поскольку принятые там диагностические критерии международной классификации болезней (МКБ-9) несколько отличались от взглядов советских психиатров. Кроме того, МКБ-9 отчетливо дифференцировала латентную шизофрению (295.5) от шизоидной личности (301.2) (Гаррабе Ж., 2000).

Пик споров о шизофрении в СССР пришелся на начало шестидесятых годов ХХ столетия, что, вероятно, было обусловлено относительной свободой высказываний советских психиатров периода «Оттепели».

Основателем Молдавской школы психиатрии можно по-праву считать А.Н. Молохова, который вместе со своими сотрудниками разрабатывал вопросы исходных и конечных состояний при шизофрении.

В Грузии А.Д. Зурабашвили и его сотрудники исследовали патопсихологические и «патонейродинамические» основы шизофрении, рассматривая это заболевание в эволюционном аспекте. В работах И.Т. Ментешашвили и М.Г. Местиашвили (1969) освящались психопатологические особенности начальных проявлений шизофрении подросткового возраста.

Среди работ российских психиатров конца ХХ века, следует отметить серию диссертационных исследований, выполненных в НЦПЗ РАМН. Они были посвящены: корреляциям выраженности психопатологической симптоматики шизофрении с показателями биоэлектрической активности мозга (Сулейман Х.С., 1992), изучению клинических вариантов приступообразно протекающих психозов (Варавикова М.В., 1994), описанию неврозоподобных и аффективных расстройств при шизофрении (Ширшова М.Б., 1997), исследованию ее культуральных (Абдуллаева Г.Ф., 1992) и клинико-генетических аспектов (Орлова В.А., 2000). В 1999 г. вышел в свет сборник трудов НЦПЗ РАМН (под редакцией А.Б. Смулевича) «Шизофрения и расстройства шизофренического спектра».

В Новосибирске Ц.П. Короленко (1969) исследовал связь алкоголизма и шизофрении.

Последняя четверть ХХ столетия отличалась большим количеством работ, посвященных биологическим, клиническим и социальным проблемам шизофрении. Для отечественной психиатрии достаточно болезненным оказался переход к МКБ-10 (сравнительные аспекты некоторых рубрик МКБ — 9 и МКБ-10 представлены в таблице № 4) Однако его необходимость была очевидна, поскольку именно здесь открывались пути для интеграции отечественной психиатрии в русло ее общей эволюции, проведения международных и транскультуральных исследований.

Таблица 4. Сравнительные аспекты классификации шизофренических, шизотипических, шизофреноподобных и бредовых расстройств по МКБ-9 и МКБ-10

Традиционно интерес к шизофрении не ослабевал в Томском НИИ психического здоровья СО РАМН (Красик Е.Д., Логвинович Г.В., Семке А.В., Красильников Г.Т., Дресвянников В.Л., и др.). Е.Д. Красик (1969) провел эпидемиологическое изучение клинических форм и типов течения шизофрении. В 2004 г. здесь вышел в свет сборник материалов межрегиональной конференции «Клиника, адаптация и реабилитация больных шизофренией».

Социальными и судебными аспектами шизофрении активно занимается научный коллектив, возглавляемый Т.Б. Дмитриевой.

В последней четверти ХХ века в Московском НИИ психиатрии МЗ РФ, возглавляемом В.Н. Красновым, активно разрабатывались вопросы организации медицинской помощи больным шизофренией, их социально-трудовой реабилитации (Гурович И.Я., Шмуклер А.Б., Сторожакова А.Я. и др.), терапии шизофрении (Авруцкий Г.А., Недува А.А., Мосолов С.Н., Малин Д.И., Цукарзи Э.Э. и др.).

За последние 10 лет (1996 — 2006 гг.) в нашей стране по проблеме шизофрении было защищено 13 докторских диссертаций и 101 кандидатская. Причем наиболее часто предметом изучения были: клиническая картина заболевания, особенности течения шизофрении, методы ее лечения (Трущеелев С.А., 2007).

В кратком обзоре невозможно дать подробное описание всей истории шизофрении, это — тема отдельного исследования, как например, труда Ж. Гаррабе (2000), посвященного этому интересному вопросу. История взглядов советских психиатров на шизофрению-тема отдельной работы, которая мы надеемся, рано или поздно будет проделана отечественными психиатрами.

Создается впечатление, что сегодня, когда нам стали доступны труды историографов шизофрении, мы лучше знаем историю учения об этой болезни за рубежом, чем в своей стране. В то же время в истории советской психиатрии есть важные страницы, посвященные этиологии, патогенезу, психопатологии шизофрении, лечению и реабилитации больных.