Практика издания терминологических словарей для некоторых профессий существует около сотни лет. Немного позднее её целесообразность была осознана и в психиатрии в связи с неуклонно растущим числом терминов, как своих собственных, так и стекающимся к ней из смежных областей знания (лат. terminus - предел, граница). Исторически терминология (термин + греч. logos - слово, понятие, учение) обязана своим появлением Цицирону, которому принадлежит честь открытия понятия о дефиниции (лат. de – приставка, указывает на отделение, удаление, отмену, а также движение вниз, снижение; finitus – конечный). “Дефиниция,- указывает он, - есть краткое и исчерпывающее разъяснение отличительных признаков той вещи, которую мы хотим определить”.
Словари являются, таким образом, прямым продолжением классического представления терминов и дефиниций, неизменного спутника, если не сказать души любой научной дисциплины. Потребность в строгих дефинициях понятий, естественная и ставшая необходимой в разных областях научного знания, особенно остро ощущается, пожалуй, в психологии и психопатологии, где с самого начала появления этих дисциплин сохраняется риск смещения предметного обсуждения существа явления в сторону упражнений в схоластике.
Настоящее издание отражает намерение продолжить относительно недавно сложившуюся в нашей стране традицию публикации словарей терминов, которые используются в психиатрии, включая зарубежную, или представляют для неё определённый интерес. Вообще за более чем полувека в СССР и в России свет увидели 6 таких словарей: Фрумкина В.П. (1939), Гуськова В.С. (1965), В.М.Блейхера (1980, 1984). Особенно следовало бы отметить “Толковый словарь психиатрических терминов” Блейхера В.М. и Крук И.В. (1995, 1996), как наиболее основательный и полный из всех, какие появились в печати у нас ранее. В ряде стран (Болгария, Польша, США, ФРГ и др.) также стали весьма популярными подобные издания.
Неоднократно печатались, кроме того, тематические словари или глоссарии (лат. glossarium - словарь; обычно так называют словарь устарелых, диалектных слов и выражений к какому-то тексту, преимущественно древнему), а также тезаурусы (греч. thesauros – запас), то есть, по определению, весьма полные словари (к тому же с многочисленными иллюстрациями употребления терминов в различных контекстах), сделать которые на самом деле невероятно трудно, так что таких изданий, насколько нам известно, фактически пока ещё нет и можно только надеяться на их появление хотя бы в обозримом будущем, так что ныне робко осваивается в сущности только идея их издания.
В серии книг последних лет, посвящённых психопатологии, всё чаще стали появляться специально выделенные главы с подробными, хотя и достаточно избирательными в некоторых из них списками определений основных понятий. Всё это определённо указывает на то, что словари терминов психиатрии действительно полезны, более того, они, похоже, для врачей –психиатров и клинических психологов делаются необходимыми, обойтись без них даже опытному клиницисту и в особенности научному сотруднику становится ныне всё труднее.
Вполне естественно, что и новейшие, самые обстоятельные словари периодически нуждаются в поновлении, так как постоянно появляются свежие научные идеи, возникают иные точки зрения, в обиход вводятся неизвестные до этого или, возможно, только ожидающие своей очереди термины.
В то же самое время понятия, существовавшие ранее, продолжают оставаться «в строю», переосмысливаются, обогащаются свежим содержанием, приобретают более глубокий и освящённый временем особый смысл или постепенно дряхлеют, подвергаются высокомерной порой критике, они незаметно исчезают из текстов и, естественно, забываются, умирают, но тем не менее сохраняют определённое, может быть даже непреходящее значение для понимания литературы и образа мышления минувших эпох, но в этом, надо думать, состоит их особая, историческая миссия. Словарь научного метаязыка (греч. meta - после, за, между + язык) - это нечто большее, чем простой каталог или формальный перечень каких-то названий.
Фактически это как бы итоговая на тот или иной момент научного знания инвентаризация (лат. inventarium - опись имущества) основных элементов клинического сознания и определённых, но ещё чаще имплицитных, то есть неосознаваемых или только угадываемых связей между ними. Какими были и есть теперь эти термины и теории, в каком виде они предстанут в будущем, решает в конечном счёте наука, коллективный опыт, однако совершенно ясно, что никакого прогресса тут не может быть без твёрдого знания и упорного поиска такого знания каждым из деятельных участников этого бесконечного процесса.
Внимание к фундаментальной, подлинно человеческой потребности саморазвития вообще и связанному с нею стремлению к росту общей и клинической компетентности, в частности, – это, пожалуй, и есть то главное, чего вдумчивый читатель праве ожидать от словарей. Каждое новое поколение психиатров, согласно такой позиции, должно быть по своей подготовке на порядок выше предыдущего, только при этом непременном условии психиатрия или, точнее, психопатология способна превратиться со временем в подлинную, фундаментальную науку и занять достойное, подобающее ей место в антропологии, то есть системе знания о человеке, наряду с психологией.
Задачи словарей в общем-то хорошо известны и не нуждаются в подробном представлении. Прежде всего это исчерпывающая по возможности информативность, достаточный объём терминов, лаконизм, точность и ясность дефиниций. Очень важно выбрать из огромного их числа в первую очередь те, которые представляют в настоящее время реальную ценность, а также зафиксировать наиболее релевантное (англ. relevant - уместный, относящийся к делу, находящийся в смысловом соответствии) на текущий период времени их значение с тем, чтобы облегчить читателю изучение специальной литературы, включая современную и зарубежную, помочь усвоению актуального категориального аппарата, чувствовать себя увереннее при встрече с идеями разных научных подходов, обеспечить продуктивные коммуникации, например, общение и взаимопонимание специалистов, а также сделать более увлекательным составление печатных и устных текстов.
Сказанное относится и ко многим заимствованиям, особенно представляющим основополагающие понятия и нередко имеющим несколько разных определений. В таких случаях не стоит думать, что лишь одно из них является верным или предпочтительным, а все остальные - спорны или безусловно ошибочны. Дело обстоит иногда таким образом, что в таких порой альтернативных определениях (лат. alter - один из двух), адекватно отражается несколько разных сторон или уровней явления психического, часто находящимся в отношениях иерархии, так что приемлемым может быть только их диалектический синтез, а не требование формальной логики видеть что-то одно, оставляя без внимания другое, ничуть не менее важное.
Словари, разумеется, не могут заменить собой монографии, руководства и учебники, но они позволяют значительно глубже понять, более или менее объективно оценить и с возросшей эффективностью использовать достоинства последних. Нет ничего неожиданного в том, если сказать, что читать столь специфические тексты, как психиатрические, не владея соответствующей терминологией, бывает очень нелегко; любой, и не только начинающий, читатель мог бы, кажется, с этим вполне согласиться. Нельзя при этом не заметить и другой очевидной вещи, что ни одна книга, пусть это будет самое многотомное руководство, не способна вместить в себя всю полноту, многообразие научной мысли и гигантского практического опыта психиатрии.
Пожалуй, только словари дают уникальную и вполне осязаемую возможность воочию представить всё многоплановое, весьма противоречивое содержание, достигнутый уровень и тенденции развития, достижения и проблемы этой достаточно своеобразной дисциплины. Более того, как бы компенсируя известный и вполне оправданный свой консерватизм, все терминологические словари и психиатрические не в последнюю очередь могут выполнять функции пионеров (первопроходцев), поскольку охотно и нередко первыми включают в себя полезные сведения из других отраслей науки о человеке. Вообще говоря, словари в их книжном варианте, особо отметим это, были, есть и какое—то время ещё будут незаменимым, традиционно ответственным и наиболее удобным справочником по множеству частных и немалому числу принципиальных вопросов даже теперь, в век компьютерных технологий.
Немаловажное преимущество словарей состоит, помимо прочего, и в том, что они весьма побуждают к размышлению, оттачивают логику, развивают способность к ясным и точным суждениям, прививают вкус к строгим умозаключениям, учат совсем по иному читать, думать, говорить и в этом есть даже своя особенная эстетика. Листать их время от времени и тем более пользоваться ими постоянно полезно и в том плане, что это помогает поддерживать профессиональную память в устойчивом функциональном состоянии, осознавать нередко незамечаемые пробелы своего знания и подспудно зреющие собственные оригинальные соображения. Это, добавим, существенно расширяет кругозор, повышая тем самым апперцептивную готовность, потенциал воображения и вообще творческую активность мысли, столь необходимые для усвоения, применения знания, продуцирования каких-то новых подходов и представлений.
По словарям, особенно если они не замыкаются на узком, избирательном круге представлений и объективно отражают идеи разных научных направлений, можно увидеть также пробелы знания в соответствующей дисциплине и в то же время то незримо общее и что-то глубинное, что эти направления объединяет. Помимо того, регулярное их чтение, согласно принципу эвристики доступности, определённо облегчает репродукцию нужной информации в самый нужный момент, так как термины и дефиниции, оказываясь в поле ясного сознания, выполняют, помимо прочего, функцию ключевых стимулов для репродуктивной памяти.
Представленные в настоящем издании термины относятся к области теории психиатрии, её методологии и особенно феноменологии, - многочисленных и разнообразных явлений психопатологии. Достаточно полно в словаре представлены термины из ряда смежных наук, игнорировать которые по известным причинам было бы большим и непростительным упущением. Например, это термины неврологии, внутренней медицины, генетики, статистики, психотерапии, нейропсихологии, психофармакологии, философии, мифологии, религии, - все они и многие другие направления человеческой мысли имеют прямую связь с психиатрией, поскольку её положение с самого начала находилось на стыке самых разных областей знания и этот междисциплинарный контекст неизменно и постоянно расширяется. В этом, несомненно, заключён неисчерпаемый потенциал её последующего поступательного развития.
Особое место в ряду смежных дисциплин принадлежит, полагаем, психологии с её внушительным терминологическим багажом. В книге проводится точка зрения К.Ясперса, согласно которой психология и психопатология суть две стороны в сущности одной и той же науки о явлениях психического, в этом смысле обе эти дисциплины разделены искусственно и условно, они взаимозависимы и не могут быть друг без друга, и, естественно, обязаны, призваны дополнять и обогащать друг друга. Граница, разделяющая нормальные и аномальные психические явления, едва ли существует где-нибудь ещё, кроме как в сознании исследователей.
Очень похоже на то, что существует целый класс проявлений психического, который параллельно изучается как психологами, так психопатологами, оказываясь представленным в разных и на первый взгляд вроде бы несовместмых системах значений. Это обстоятельство побуждает психопатолога с особым вниманием относится именно к материалам психологии и соответствующим терминам, как к поучительным и весьма полезным. Конечно, охватить решительно все знания, какие уже накоплены и тем более могут понадобиться психиатру в будущем - задача грандиозной сложности, и едва ли сегодня найдётся книга, которая может претендовать на её решение, особенно если принять тот грустный футурологический факт, что сегодня никто не точно может сказать, что потребуется хотя бы наутро завтра.
Не следует думать, что «язык» психиатрии является каким-то изолированным, сугубо служебным, эзотерическим (греч. esotherikos - внутренний, для сугубо ограниченного применения, недоступного непосвящённым) или чем-то вроде искусственной, сектантской неоглоссии (нового языка), такие примеры в психологии и психотерапии существуют; нет, напротив, он открыт, впечатлителен, динамичен, функционален и чрезвычайно богат по объёму зафиксированных в нём фактов и мыслей, как, впрочем, и сама эта относительно молодая наука, созданная нелёгким трудом сотен тысяч исследователей различных её аспектов.
Представление психиатрии как узкоклинической специальности, занятой чем-то очень уж специфическим, сугубо келейным или интересующей небольшой круг людей, да ещё с причудами, свойственно, пожалуй, только описанным А.П.Чеховым «узколобым» флюсам- специалистам, которым их собственная профессия кажется самой что ни на есть важной на всём белом свете, поскольку ею заняты они сами. Можно утверждать, что психиатрия, особенно психопатология, напротив, является по объективной сути своей наиболее многоплановой и широкой дисциплиной, изучающей нарушения самого сложного и загадочного явления из всех известных человеку в изученной им области Вселенной, каковой является психика, сознание человека. Ныне концентрация выдающихся умов особенно велика, увы, в области физики элементарных частиц, но уже ощущается приближение того времени, когда человек сможет принять тот факт, что знание им самого себя является самой важной для него задачей.
С целью сделать книгу по возможности самодостаточной, то есть такой, чтобы ею можно было пользоваться, не прибегая то и дело к другим справочным изданиям, в неё включены разного рода общенаучные сведения и соответствующие определения, поскольку их постоянно приходится привлекать при подготовке дефиниций. Кроме того, такие сведения в большом числе встречаются в психиатрических текстах без каких-либо пояснений, хотя на самом деле очень часто подчёркивают тот или иной аспект описания, определяют контекст специальных терминов, оттеняют их значение, то есть придают им нужную коннотацию. Клиницист, полагаем, вряд ли ограничивает себя чтением психиатрических текстов только одного какого-то направления, он, в силу своей профессии, вынужден иметь дело с самой разной литературой и, по большому счёту, всегда должен быть готов к восприятию любой информации, особенно если она касается внутреннего мира человека.
Широкая информированность нужна и потому, что ему приходится работать с пациентами разных этносов, культур, верований, профессий, интересов, образования, интеллекта и принадлежащим к различным социальным группам, не считаться с чем никак нельзя по целому ряду очень важных причин. Психиатрия отличается от соматической медицины прежде всего тем, что имеет дело не с патологией отдельных органов и систем, например, головного мозга, а с личностью в целом, с человеческой сущностью, поэтому любое психическое расстройство так или иначе затрагивает всю систему социальных и духовных коммуникаций индивида. Одно и то же повреждение мозга может проявляться по этой причине у разных пациентов очень по-разному, о чём свидетельствует транскультуральная психиатрия, так что иметь более или менее удовлетворительное представление о подобных вещах пусть и очень непросто, но в то же время совершенно необходимо.
Важно и то, что с каждым пациентом желательно говорить на его языке, с позиций его взглядов, предпочтений, ожиданий и притом так, чтобы он ( не только пациент, но и его близкие или заинтересованные в нём люди) чувствовал, что его вполне понимают, рассматривают его суждения, чувства и побуждения доброжелательно, но в то же время и беспристрастно, с объективной, научной точки зрения. В этом нет ничего от манипулирования, искусственного «присоединения» к пациенту, циничной манипулятивной игры с ним, напротив, это и есть открытая, искренняя и разумная позиция высококообразованного врача. Перефразируя известное английское выражение, уместным было бы напомнить также такую мысль: старый врач говорит на латыни, современный - на русском, а хороший врач говорит на языке больного.
Настоящая книга, по ходу работы над ней, вышла достаточно далеко за рамки собственно терминологического словаря, поэтому предпочтение отдано как более адекватному настоящему названию, позволяющему избавиться от определённых ограничений. Около трети статей книги содержат не только дефиниции понятий, но и более детальные сведения и даже обстоятельные тексты по ряду проблем, таким, как болезненные формы, психопатологические синдромы, личность, бессознательное, бред, обманы восприятия, расстройства речи, внушаемость, нарушения самовосприятия, агрессия и т.д. Приведены также сведения по этимологии (греч. etymon - истина; основное значение слова; logos - слово, понятие, учение) терминов, их авторах, времени появления того или иного термина и вступления его в силу, поскольку историческая память является непременным условием развития любой науки и не в последнюю очередь психиатрии, поскольку речь идёт о сохранении психического здоровья, главного человеческого достояния.
В заключение автору хотелось хотел бы выразить глубокую признательность сотрудникам Иркутского областного психотерапевтического центра и его главному врачу, Иванову С. И., за неоценимую помощь в подготовке к изданию настоящей книги, клиническому психологу центра Потаповой Ю.В.; Жмуровой С.Е., которой написаны тексты, касающиеся неврологии, а также врачу-психиатру Старковой Н.В. за очень важные уточнения к целому ряду определений понятий о психопатологических симптомов, синдромов и описаниям различных нозологических форм.
Выходные данные о книге. Жмуров В.А. Большой толковый словарь терминов психиатрии. Изд-во, 2009, с.