В это же время формируются прочные привязанности к близким людям, причем выстраивается определенная иерархия привязанностей – как считается, в зависимости от степени заботливого внимания, чуткости и времени, которое окружающие ему уделяют. Некоторые психологи полагают, что привязанности имеют фундаментальное значение, именно они образуют основу дальнейшего эмоционального, интеллектуального и социального развития личности.
Привязанность – это положительная эмоциональная связь одного человека с другим. Иначе говоря, привязанности обеспечивает преобладание положительных эмоций, а тем самым и процесс усвоения внешних влияний – их интернализацию. Если ребенок постоянно находится в тревоге или страхе, эти влияния, даже самые полезные, не принимаются или отторгаются, их представительство не найдет себе места во внутриличностном пространстве ребенка. Страх, например, стимулирует отторжение объектов и психологические воздействия, консолидирует реакцию бегства от контактов с внешним миром.
Людям, к которым ребенок наиболее привязан, он охотно подражает, перенимает их манеры, речь, привычки, индивидуальные особенности, т. е. заимствует их опыт жизни, строит тем самым свой внутренний мир. Принимает он, однако, не все подряд, а, как показали специальные исследования, выборочно, именно то, что ему ближе, нравится ему, наиболее созвучно его внутренней природе. Иногда встречается удивительное сходство поведения ребенка с кем-то из близких ему людей («копия отца», «один к одному с дедом», «вторая бабушка» и т. п.). Полагают, есть достаточные основания считать, что общий проект личности формируется очень рано, где-то в первые 2–3 года жизни после родов, а может быть, и несколько раньше. Первые привязанности, как правило, непрочны. Например, младенец 6 месяцев спустя 2–3 недели после разлуки с матерью забывает о ней, при встрече ее не узнает и реагирует на нее как на новый объект.
Формирование привязанностей – это процесс, механизм которого не установлен. Предполагается, что у человека он протекает наподобие импринтинга (запечатления в памяти первых впечатлений, изученного этологами у птиц). Существует гипотеза, согласно которой блокирование процесса консолидации привязанностей у детей до 3–4 лет, возникающее по разным причинам (сепарация с близкими, частые смены воспитателей в детском учреждении, холодное отношение к ребенку, психическое расстройство), приводит к его постепенному затуханию. У животных это наступает в определенный момент и много быстрее – как только детеныш научается самостоятельно добывать себе корм.
У детей все обстоит несколько сложнее, биологические теории едва ли способны все объяснить. Во всяком случае, точно установить хронологические границы критического периода формирования привязанности в каждом конкретном случае не представляется возможным. Так, описан случай с двумя мальчиками, которых мать держала в подвале, избивала, плохо кормила, и все это длилось 5 лет, пока женщину не арестовали. Дети попали в хорошую приемную семью. Они были истощены, больны, плохо говорили, отставали в умственном развитии, и, казалось, все говорило за то, что прогноз развития этих детей неутешителен. Оказалось, однако, что прогноз, основанный на теории, не подтвердился. Дети достаточно быстро привязались к приемным родителям, наверстали упущенное в своей социализации, смогли успешно подготовиться к школе, нормально учились и окончили ее с хорошими показателями в учебе, были общительными, имели много друзей, интересов и увлечений.
Западные психологи, по данным экспериментальных исследований, разграничивают следующие варианты привязанности (Венар Ч., Кериг П., 2004).
Надежную привязанность отличает устойчивая положительная связь младенца с заботящимся взрослым. Такой младенец в присутствии близкого человека оживляется, более активно исследует окружающую среду. Разлука с ним может вызывать у ребенка тревогу, исследовательская активность при этом значительно снижается. Он радостно приветствует вернувшуюся мать или, если находится в состоянии дистресса, легко пойдет с ней на контакт, быстро успокоится и возвратится к исследованию. Около 55% младенцев в нормативной совокупности надежно привязаны к заботящемуся о них человеку. Забота взрослого, стимулирующая формирование привязанности, отличается сенситивностью, чуткостью к потребностям младенца, быстрой и адекватной на них реакцией, в которых преобладают положительные эмоции, доброжелательность и терпимость.
Избегающая привязанность внешне выглядит как преждевременно достигнутая независимость младенца. При разлуке с заботящимся взрослым младенец не демонстрирует дистресс – не плачет, не пугается. При воссоединении с этим человеком он его игнорирует или избегает. Поглощенный, казалось бы, исследованием окружающей обстановки младенец в присутствии заботящегося о нем взрослого исследует внешний мир значительно менее активно, чем надежно привязанный ребенок. Около 20% младенцев из нормативной совокупности демонстрирует этот паттерн избегания. Уход за ребенком со стороны заботящегося о нем взрослого в данном случае отличается сдержанностью (холодностью), отсутствием утешения в сочетании с раздражительностью и гневом, возникающим во время близости. Избегание младенца рассматривается как попытка справиться с болезненными последствиями отталкивающего родительского поведения.
Сопротивляющаяся привязанность характеризуется тем, что все внимание младенца сосредоточено на заботящемся о нем человеке. Ребенка крайне огорчает разлука с ним, он цепляется за уходящую мать, долго и безутешно плачет, но при воссоединении с ней со злобой сопротивляется попыткам сближения или демонстрирует амбивалентный паттерн поведения: требует, чтобы она взяла его на руки, и тут же со злобой ее отталкивает, прижимается к ней телом, но отталкивается руками, отводит взгляд в сторону. Чрезмерная сосредоточенность на заботящемся взрослом существенно ограничивает исследовательскую активность младенца. Около 10% младенцев из нормативной совокупности демонстрируют сопротивляющуюся привязанность. Забота взрослого о младенце отличается в этом случае непредсказуемостью: в одно время заботящийся человек крайне близок, в другое – безучастен или раздражен. Если речь идет о матери, она может быть безгранично любящей и всемогущей в том, что касается ее ребенка, но реалии заботы о нем ее разочаровывают (когда ребенок, например, ее не слушается, капризничает, болеет), это находит выражение в ее отстраненности и раздражении. Реакция сопротивления расценивается как попытка младенца привлечь в себе внимание близкого человека, а гнев – как реакция на непостоянную заботу.
Дезорганизованной или дезориентированной привязанности свойственна непоследовательность, странность в отношении младенца к заботящемуся о нем взрослому. Разлука с ним порождает у младенца недоумение, изумление, а не грусть, он может бесцельно ходить кругами, при появлении взрослого не радуется ему, а в его присутствии демонстрирует боязливость или амбивалентность, не зная, то ли обратиться к нему за поддержкой и утешением, то ли отойти от него подальше, где безопаснее. Около 15% малышей из нормативной совокупности обнаруживает данный паттерн привязанности. Уход за ребенком характеризуется использованием взрослым противоречивых, сбивающих с толку сигналов. Например, мать протягивает ребенку руки и одновременно отодвигается назад, изображает улыбку, но смотрит куда-то в сторону. Таких матерей называют шизофреногенными, предполагая, что их поведение и является основной причиной развития шизофрении.