СЛУЧАЙ АЛКОГОЛЬНОГО ПСИХОЗА У ИСТЕРИЧЕСКОЙ ЖЕНЩИНЫ, УМЕЮЩЕЙ УНИЧТОЖАТЬ ВЗГЛЯДОМ
Светлана Николаевна, 37 лет, в 1995г. поступила в Челябинскую психиатрическую больницу в порядке скорой психиатрической помощи с симптоматикой острого алкогольного психоза.
Светлана Николаевна представляла собой достаточно вульгарную в поведении и фамильярную в разговоре даму, среднего роста и нормостенического телосложения. Внешний вид ее был неаккуратен: волосы всклокочены, отсутствовала должная опрятность в одежде. Присутствовали признаки алкогольного абстинентного синдрома в виде мелкоразмашистого тремора рук, туловища, головы и повышенной потливости. В движениях и эмоционально пациентка проявляла изрядную степень возбуждения - была неусидчива, напряжена, подозрительна, боялась «дьявола», просила отпустить её домой, мотивируя тем, что ей «нужно спасать сына». Рассказывала, что сына хочет забрать «злая сила», которая преследует их, но, благодаря защите Бога и его слуг, сделать ей это пока не удаётся. Критики к высказываемым бредовым идеям преследования не было.
Внимание поступившей в ходе беседы нельзя было назвать устойчивым. Значительно преуменьшала степень своей алкогольной зависимости, периодически ссылаясь на то, что «приедет и всё расскажет» после того, как урегулирует ситуацию с сыном — обеспечит его безопасность. Жалоб на своё самочувствие не предъявляла, иногда с досадой высказывала врачу претензии, что он не хочет ее понять. Тем не менее беседу не прерывала, убежать из приёмного покоя не пыталась.
Сознание находилось в состоянии помрачения: выявлялась дезориентировка в календарном времени — называла дату двухнедельной давности, но год указывала верно. В месте пребывания и собственной личности ориентировалась правильно. Расстройства восприятия на момент осмотра обнаружены не были.
История жизни
Повествование семейной истории заболевшей сведений о психических заболеваниях среди родственников не содержит. Отец, умерший от инфаркта миокарда 9 лет назад, был строгим, властным, несколько необщительным, но достаточно уравновешенным человеком, работал начальником крупного строительного комбината, употреблял алкоголь в умеренных количествах, преимущественно в среде сослуживцев. Мать - также весьма строгая и уравновешенная по характеру женщина, авторитарно воспитывавшая свою дочь, во время детства и юности пациентки занимающаяся, в основном, домашним хозяйством, сейчас пенсионерка одного из государств СНГ. Наша подопечная была единственным ребёнком в семье. Об особенностях течения беременности и родов у матери заболевшая не осведомлена. Отмечает, что росла и развивалась как в психическом, так и в физическом отношении соответственно возрасту, заметного отставания от сверстников не наблюдалось. В возрасте 3-4 лет болела без осложнений корью и ветряной оспой, с частотой 3-4 раза в год — ОРЗ. По характеру всегда была общительной девочкой, хотя и несколько злопамятной. Любила быть в центре внимания как взрослых, так и ровесников. Посещала с 3 лет детский сад, хотя требуемое там соблюдение дисциплины и распорядка дня её не очень устраивало, что служило поводом для откровенного нежелания находиться в этом учреждении. В воспитании дочери родители слишком активного участия не принимали: отец много времени посвящал производству, мать интересовалась жизнью дочери почти формально, предпочитая другие домашние хлопоты и заботу о муже. Доверительных отношений между родителями и ребёнком не существовало. Тем не менее отец иногда любил покупать дочери подарки и интересовался её личной жизнью, однако неоднократные попытки последней сформировать более близкие отношения с отцом успеха не имели. Жизнь пациентки вне семьи характеризовалась удовлетворительной коммуникабельностью, осложняющейся лишь ее неуёмным стремлением лидировать в любых играх даже без достаточных для ситуации навыков, что не всегда встречало благожелательный отклик у сверстников. Выбор партнёров для детских игр не выявлял предпочтительности какого-либо одного пола. В школу пошла с 7 лет, адаптировалась успешно. Успевала в школе на «4» и «5», любимыми предметами были алгебра и литература, хотя в свободное время читала мало. Из хобби отмечает лишь посещение кружка художественной самодеятельности. Однако эти занятия не отличались систематичностью, так как нашей подо-печной редко доставались роли ведущих исполнителей, что её крайне огорчало. Периодически, но не очень часто, возникали конфликты с одноклассниками, чаще по причине альтернативного самоутверждения. Впервые спиртное попробовала в 15-летнем возрасте в кругу подруг. После принятия 250 граммов вина фон настроения стал повышенным, а поведение более раскованным. Это доставило пациентке сильное удовольствие, тем более, что такое состояние облегчило утверждение лидирующего в компании положения. С тех пор периодически (1 раз в 1-2 недели) алкоголизировалась в кругу подруг и друзей.
Отмечает, что в шестнадцатилетнем возрасте, находясь в лагере летнего отдыха, однажды ночью впервые испытала некое необычное состояние: лёжа в кровати с закрытыми глазами, услышала, как её позвал незнакомый мужской голос. Голос был весьма «необычным», так что пациентка нисколько не сомневалась в его неестественной природе и интерпретировала как «голос домового». По этой причине постаралась внешне никак не реагировать и со страхом ждала продолжения событий. Боясь открыть глаза, слышала, как некто подошёл к ней, чувствовала его прикосновения. Впоследствии, вне зависимости от места нахождения, довольно часто испытывала подобные переживания, уверенная в идентичности «домового». Однако его появление более никогда не сопровождалось вербальными феноменами в виде голоса и стука шагов, ограничиваясь неожиданными прикосновениями. Такие посещения происходили и происходят до сих пор, нерегулярно, только ночью и при выключенном свете. В последнее время, с её слов, страх от таких посещений исчез. (Надо отметить, что пациентка никогда не скрывала от окружающих «встречи с домовым», охотно рассказывая об его появлениях, и чувствуя при этом свою неординарность, избранность). После окончания средней школы она из союзной республики, где жила с родителями, приехала для поступления в строительный институт города Челябинска, где проживала её двоюродная сестра. Выбор будущей профессии был сделан стихийно, в большей степени по совету родителей, так как сама пациентка желанной для себя специальности не представляла. Успешно сдав вступительные экзамены и приступив к обучению, наша подопечная смогла закончить лишь первый курс, после чего занятия в институте прекратила, оценивая процесс обучения как неинтересный. Объективно же отмечались плохая успеваемость и многочисленные пропуски занятий. Не последнюю роль в таком положении дел сыграло увеличение приёма спиртных напитков, которыми она злоупотребляла в кругу таких же учащихся. К этому же возрасту (18 лет) относится и начало половой жизни заболевшей. Первый сексуальный контакт произошёл весьма стихийно с понравившимся студентом. В дальнейшем сексуальные отношения имели место, но крайне нерегулярно. Прервав обучение в строительном институте, вернулась к родителям, где в течение 2,5 лет училась в строительном техникуме. Выбор учебного заведения проходил вновь по совету родителей. Обучение в техникуме сопровождалось учащением алкогольных эксцессов (до 1-2 раз в неделю) и эпизодическими половыми контактами в кругу собутыльников. Уже в это время у неё наблюдаются явления потери количественного и ситуационного контроля, а также финальные амнезии. Толерантность возросла до 0,4 литров водки в сутки. Родители, наблюдая аддиктивное (отклоняющееся от нормы) поведение дочери, неоднократно пытались воздействовать на неё сначала уговорами, а затем и запретами, что, однако, сколько-нибудь действенного эффекта не имело. Взаимоотношения в этот период жизни нашей подопечной и её родителей стали весьма напряжёнными, и, едва закончив обучение в техникуме, она снова уезжает в Челябинск якобы для получения высшего образования. В Челябинске же устроилась работать мастером на завод и в дальнейшем в институт не поступала. До 1989 года (30 лет) работала на этом государственном предприятии то в должности старшего мастера, то мастера ОТК, а также на других работах. Проявляла незаурядное мастерство при организации досуга на работе, особенно различных праздников, сопровождающихся алкоголизацией. Её собственный алкогольный анамнез в это время расширяется за счёт усугубления симптомов алкогольной зависимости: появляются блекауты (потеря памяти на различные события во время приёма спиртного), учащаются финальные амнезии, выражена потеря количественного и ситуационного контролей. Суточная толерантность к алкоголю возрастает до 0,5-0,7 литров водки, частота приёма спиртного - до 3-4 раз в неделю. С двадцатитрехлетнего возраста стали появляться признаки алкогольного абстинентного синдрома, который к 28 годам уже проявлялся развёрнутыми клиническими признаками. По причине такого алкоголь зависимого поведения на работе и учащающихся прогулов больной неоднократно приходилось получать выговоры от администрации предприятия, понижения в должности, заполнять раз-личные объяснительные и давать обещания. Однако «светлые промежутки» (без употребления спиртного) сформировавшегося поведения были непродолжительны, и в 1989 году она с формулировкой «по собственному желанию» увольняется. После увольнения с завода занимается торговлей на продовольственном рынке, где, по-прежнему, не ограничивает себя в употреблении спиртных напитков. Её половая жизнь остаётся нерегулярной, хотя она и сожительствует с мужчиной из компании собутыльников. От этих отношений в 1994 году (35 лет) у пациентки рождается сын, после чего она работу прекращает и до настоящего времени находится на иждивении матери и друзей. Об её отношениях с друзьями-собутыльниками следует сказать отдельно. Среди них присутствовала двоюродная сестра и ее подруга с мужем. Взаимоотношения с последними двумя людьми наша подопечная подробно не раскрыла, но они в реальности весьма близкие, так что касаются и помощи в воспитании ребёнка, и значительной поддержки деньгами, и интенсивной моральной опеки. Необходимо отметить, что за полгода до настоящей госпитализации заболевшей вышеперечисленные лица прошли лечение от алкоголизма и злоупотребление спиртным прекратили. Муж подруги к тому же преуспевающий бизнесмен, что неоднократно вызывало у пациентки зависть и раздражение. После рождения ребёнка больная поехала к матери в сопредельное государство, где провела целый год и вернулась в Челябинск лишь в сентябре 1995 года. Следует отметить, что во время беременности и кормления ребёнка грудным молоком подопечная спиртным практически не злоупотребляла. Эмоциональную привязанность пациентки к своему ребёнку можно охарактеризовать как очень сильную. Во время пребывания в гостях у бабушки сын поступившей перенёс две сложные операции по поводу кишечной непроходимости, что она весьма тяжело пере-живала, но обеспечивала ему тщательный уход и стенично добивалась многочисленных врачебных консультаций. Рассказывает, что однажды с предложением о помощи к ней обратилась некая женщина - «экстрасенс», общение с которой в последующем занимало значительную часть времени пациентки. В течение этих сеансов «экстрасенс» объясняла нашей подопечной о наличии у неё «скрытых врагов» в среде самых близких родственников и друзей. Из подробного описания «целительницей» врагов больная сделала вывод, что таковыми являются её двоюродная сестра и семья выше упомянутых близких друзей. Сомневаясь поначалу в подобном толковании причины своих несчастий, в последующем пациентка психологически уступила настойчивости «экстрасенса». Покинув со дружественную республику, длительно переживала, что не успела попрощаться с «экстрасенсом», тем более что последняя предупреждала о необходимости длительного систематического «контроля» над сыном - «иначе с ним в трёхлетнем возрасте может случиться большая беда». Приехав в Челябинск и возобновив алкоголизацию, пациентка испытывает ощущение изолированности от привычного окружения, так как прежняя компания собутыльников вела уже трезвый образ жизни, и ей приходилось употреблять алкоголь в кругу малознакомых лиц. Появилось впечатление, что старые друзья избегают встречи с ней, считают её представителем «не своего» общества. Так, утверждает, что однажды, подойдя к двери подруги, слышала шум и веселье в её доме, но на её настойчивый стук никто не открыл. О знаниях, полученных от «экстрасенса», никому не рассказывала.
История перенесённого психоза
Поступление в психиатрический стационар связано с тем, что пациентка затри дня до госпитализации прервала семидневный запой. Уже на следующее утро развился выраженный абстинентный синдром, из психических компонентов которого преобладали явления тревоги и эмоциональной лабильности. Целый день провела дома в кровати, даже не прибрав квартиру после интенсивного алкогольного эксцесса накануне. Вечером того же дня больную посетили сестра с подругой, которые в разговоре пытались образумить её, объясняя печальные перспективы продолжения подобного поведения вплоть до возможной потери родительских прав на ребёнка, а также обращая внимание на её внешний вид. Сама подопечная во время и после беседы чувствовала себя глубоко оскорблённой, не соглашаясь с определением своего нового окружения «быдло», считая их, по крайней мере, людьми добрыми и сочувствующими. После ухода гостей долго переживала разговор. Ложась в кровать в расстроенных чувствах, стала мысленно просить защиты у Бога для себя и своего сына. Уже в кровати с закрытыми глазами продолжала обращаться к Богу, когда вдруг услышала незнакомый мужской голос: «Сейчас список придёт, и мы тебя включим. Поможем». Не особенно удивившись, продолжила просьбы о помощи. Вскоре услышала уже женский голос, который рассказал о помощи, ее ожидающей. Помощь заключалась в божественной защите от «злых сил». При закрытых глазах увидела некие неотчётливые фигуры женщин «в платках и кирзовых сапогах», что голос интерпретировал так: «Это слуги Бога. Одеты так, потому что последнее отдают людям». Скоро увидела и заявление — ходатайство о помощи к Богу, составленное от ее имени, которое подтвердила прикладыванием руки. После данной процедуры услышала доброжелательный, но властный голос самого Бога, который рассказал об её скрытых врагах, среди которых особо выделил сестру и подругу, а также их мужей - преуспевающих бизнесменов, приведя различные примеры из её жизни, подтверждающие сказанное. Монолог этот продолжался всю ночь, утром голос и видения исчезли. Весь следующий день обманов восприятия не испытывала, сохранялись лишь тревожность и эмоциональная лабильность. В тот же день вечером, купая ребёнка в ванной, услышала из водопроводного крана голос соседки, который сказал: «Что моетесь? Сейчас я Вам своего сына приведу». Не особенно удивившись, пациентка закончила купание сына и стала ожидать прихода гостей. Однако вместо них, на фоне нарастающего страха, в конце кори-дора своей квартиры увидела силуэт высокой женщины в белом одеянии. «Женщина» очень медленно (так, что движения ее ног не было видно, она будто плыла) приближалась к ним и обращаясь к ребёнку, «холодным голосом» произнесла: «Костя! Пойдём со мной». Наша подопечная очень испугалась за своего ребёнка, даже несмотря на то, что накануне «слуги Бога» уверяли, что он - божий сын и его судьбе ничто не угрожает. Её опасения подтвердил и появившийся голос Бога, сказав, что она имеет дело с самим дьяволом, но одновременно и гарантировал помощь в борьбе с ним. Очень скоро больная убедилась в правоте «его» слов: наблюдаемая «женщина-дьявол» по мере приближения «метала» в неё некими «иголками и маленькими дисками», но посланные Богом «ангелы-хранители» в виде маленьких птичек уничтожали эти предметы с помощью неких «просвир». Сама пациентка в это время истово молилась и крестила дверной проём, дабы воспрепятствовать агрессивному вторжению.
Трудно определить точное время, в течение которого происходила столь откровенная борьба сил добра и зла, но в конце концов силуэт «женщины» исчез. Она вновь услышала голос Бога, который уточнил, что победе радоваться рано, так как зло дьявола теперь находится в некоторых вещах подопечной, причём именно в тех, которые приобретала не она лично, а подаренных семьями сестры и подруги. С не исчезающим чувством страха больная «перевернула» весь недавно убранный дом и выбросила из шкафов все «чужие» вещи. При обыске была найдена и пластмассовая кукла-«пупсик», принадлежавшая сыну. Как только пупс оказался в руках подопечной, голос Бога, комментирующий все действия клиентки, тут же с тревогой заявил о трансформации именно в него виденной ранее «женщины-дьявола». После такого заявления голова куклы была безжалостно отрезана большим кухонным ножом.Во время поиска вещей внимание заболевшей привлекли фотографии семей сестры и подруги, на что голосом Бога было замечено наличие и в них дьявольской силы. Почувствовав свою магическую силу уничтожать взором на расстоянии, «убила» всех персонажей этих фотографий. Однако даже после этого голос Бога с сожалением отметил, что таким образом возможно уничтожить лишь членов семей сестры и подруги, но не их самих. Вскоре голос Бога уточнил, что обезглавленная кукла должна всегда находиться у пациентки в целях контроля злой силы. Весьма активные поиски куклы увенчались обнаружением лишь ее головы и осознанием, что злая сила «осталась». Подожгла прямо в квартире «чужие» вещи вместе с передававшимся в семье по наследству плюшевым мишкой. Пока соседи вызывали пожарную машину, переодев сына, который ранее был в костюме, подаренном сестрой, поехала в квартиру самой сестры. Сестра больной несказанно удивилась, услышав соболезнования по поводу гибели своей семьи, после чего у неё был оставлен ребёнок клиентки, а та в свою очередь поехала к подруге выяснять её положение дел. Только утром следующего дня, находясь у подруги, наша подопечная стала высказывать признаки некоторой критики к своим переживаниям и просьбы к окружающим о посещении врача. Подруга и её муж договорились о приёме у знакомого психотерапевта, однако лишь на следующий день. В этот же день до вечера пациентка расстройств восприятия не испытывала, но с наступлением темноты, уже находясь у себя дома, стала видеть «пауков, вьющих паутину по всей квартире» и тянущих к ней «не то щупальца, не то лапы», к тому же удлиняющиеся по мере её передвижения. Позднее видела маленькие статуэтки мальчика и девочки, стоявшие в детской кроватке сына. Друзья, опекающие её дома, разумеется, никаких пауков не видели и, испугавшись, достаточно оперативно вызвали бригаду скорой медицинской помощи. Обманы восприятия не покидали пациентку и во время транспортировки в психиатрическую больницу: то наблюдала «на остановке мужчину без рук», то близ заднего стекла движущейся машины - лица сестры и сына, уговаривающие её вернуться домой. После назначенной терапии у больной наступил глубокий и продолжительный сон.
Комментарии сестры и друга
Из их рассказа следует, что алкоголизируется пациентка давно и интенсивно; наблюдавшийся ранее рост переносимости и ее стабилизация к спиртному сейчас имеет обратную тенденцию. Алкоголизация носит характер запоев до месяца, однако «светлые промежутки» между запоями иногда достигают продолжительности в несколько месяцев. Эксцессы могут происходить чуть ли не с бомжами, которые периодически её обворовывают. О приходах «домового» заболевшая неоднократно рассказывала, не скрывая при этом сексуальный характер «его» домогательств. Сестра отмечает за последние годы определённую деградацию подопечной, что выражается в появившемся безразличии к собственному внешнему виду и чистоте.
Динамика психического состояния во время лечения
После назначенной при поступлении дезинтоксикационной и седативной терапии у пациентки наступил продолжительный сон до следующего утра. После пробуждения была выявлена редукция продуктивной психопатологической симптоматики с формальной критикой к перенесённому психозу, восстановлением временной ориентировки. Сохранялись признаки алкогольного абстинентного синдрома в виде мелкоразмашистого тремора головы, туловища, языка, гипергидроза (повышенной потливости). В движениях была несколько заторможена, большую часть времени находилась в постели. Подробно и красочно описывала свои психопатологические переживания, так что явлений конградной амнезии (потеря памяти на события психоза) выявить не удалось. Также охотно предъявляла анамнестические сведения, где отчётливо звучали упрёки родителям и близким друзьям, однако для порицания собственного поведения места не нашлось. Зло, с раздражением реагировала на вмешательство в беседу посторонних лиц. Была адистантна в разговорах с врачом и средним медицинским персоналом, весьма демонстративна в поведении. Скрывала выраженную алкогольную зависимость, считая и сам психоз, в основном, обусловленным стрессом. Первые дни госпитализации не беспокоилась о само-чувствии сына, затем стенично настаивала на выписке, аргументируя требования тревогой за него. Интересовалась данными её исследований.Полная критика к перенесённому психозу сформировалась на третий день госпитализации, продуктивная психопатологическая симптоматика не рецидивировала. Выписана из больницы спустя неделю по ее настойчивой просьбе.
Комментарии и психодинамическая интерпретация
Таким образом, анализируя вышеизложенные сведения о жизни и психотическом состоянии пациентки, можно сделать вывод, что мы имеем дело с развившимся в состоянии алкогольного абстинентного синдрома алкогольным делирием с многообразными переживаниями преимущественно религиозной и демономанической тематики. Воспитание заболевшей по типу «гипоопеки» (недостаточного внимания со стороны родителей) способствовало развитию у неё истерических черт характера, которые мы наблюдаем с истории детства, в виде утрированного стремления к превосходству над сверстниками и признания её достоинств окружающими, до появляющихся в подростковом возрасте истерических расстройств психотического уровня типа галлюцинаций воображения явно сексуального характера. Отсутствие анамнестических сведений от родителей, вероятнее всего, скрывает некоторые проявления её истерического поведения в детстве и подростковом возрасте, но, в целом, представляется, что личностные особенности нашей подопечной достаточно хорошо понятны и так. Выраженные гистрионические (истерические) радикалы явились благодатной почвой для развития у клиентки алкогольной зависимости, закреплению которой способствовала возможность удовлетворить стремление к самоутверждению в состоянии опьянения. Симптоматология алкогольного злоупотребления позволяет диагностировать алкоголизм на уровне II-III стадии (снижение толерантности к спиртному, появившиеся признаки деградации). Теперь давайте рассмотрим сам алкогольный психоз и присутствие в нём обозначенных клинических, социальных и психологических характеристик. Ближайшая пред психотическая ситуация характеризовалась нарастанием признаков дезадаптации в привычном коммуникативном окружении, члены которого выполняли к тому же функции и финансовых спонсоров. Избегание друзьями общения с ней явилось следствием их стремления избавиться от алкогольной зависимости и ситуаций, стимулирующих к обратному. Такое положение дел усугубило декомпрессировавшийся в течение последнего года комплекс неполноценности пациентки, чувство зависти к более удачливым в личном и материальном отношении сестре и подруге. Корни комплекса неполноценности, вероятнее всего, относятся к раннему детству, к фрустрирующим (крах надежд и мечтаний) переживаниям отверженности родителями и ощущению своей ненужности. Позднее, кроме компенсаторного истерического поведения, реализация данного комплекса «потребовала» появления кратковременных психотических эпизодов эротической тематики в виде «прихода домового». Дебют развёрнутого психоза характеризуется возникновением слуховых галлюцинаций в виде «ответа» на просьбы о помощи у Бога. Обиженная разговором с сестрой и подругой, и в известной мере осознающая правоту их слов, наша подопечная стремится не допустить полного осознания последствий своего поведения и для оправдания своих поступков привлекает в психозе «сверхъестественные силы». Выявленные при психологическом исследовании склонности к магическому мышлению, ассоциированная с истерическими личностными особенностями и повышенной внушаемостью в алкогольном психотическом состоянии, способствуют появлению желаемых галлюцинаторных образов. В психозе реализуются многие желания больной, носящие как личностный и социально-позитивный, так и деструктивный характер. Появившиеся в дебюте психоза так называемые «остатки дневных впечатлений» являются своеобразным ответом на претензии сестры и подруги: слуги Бога ходят в примитивной и старой одежде, так как «последнее отдают людям», её ребёнку ничего не угрожает, так как он - «божий сын». Наличие СЛУГ Бога — мужчины и женщины, в свою очередь, может отражать инфантильное желание раннего детства о помощи отца и матери, с приданием родителям идеализированных качеств - добрый и лаконичный в речи отец, заботливая, объясняющая ситуацию мать. Реализация желания защиты со стороны родителей продолжает «звучать» позднее в психозе в виде помощи Бога, который по психологической характеристике похож на реального отца - строгий, властный, немногословный. Появление же дьявола в виде высокой статной женщины отражает имеющийся «комплекс Электры» (во многом аналогичен Эдипову комплексу, только у девочек), приобретённый в результате детской конкуренции с матерью за отца. Метаемые дьяволом иголки и диски — символы обид и угроз окружающих, требующих божественной защиты. Обращает на себя внимание мифологизм сюжета с появлением женщины-дьявола «в белой одежде, высокой, холодной», стремящейся похитить сына пациентки. Сразу возникают ассоциации, напоминающие появление «Снежной королевы» в одноимённой сказке Андерсена с целью забрать с собой в Лапландию маленького Кая. Отождествление себя с Гердой таким образом показывает инфантильное желание больной вернуться в состояние детства — стать маленькой девочкой, и женившись на своём сыне, разрешить «комплекс Электры». Отражением этих же устремлений служит более позднее галлюцинаторное переживание в виде наблюдения мальчика и девочки в детской кроватке. Формализм процедуры для оказания помощи божественными силами карикатурно отображает многочисленные на протяжении жизни подопечной производственные объяснительные, заявления о переводе на другую работу и увольнении. Выраженные агрессивные стремления по отношению к благоденствующим семьям сестры и подруги носят деструктивный характер и отражаются в психопатологических переживаниях на всём протяжении психоза, явно доминируя. В этом мы видим реализацию всё того же комплекса неполноценности и стремление к собственной реабилитации. Ответственность за «разоблачение» и демонстрацию «истинного лица» своего ближнего окружения перенесена на самого «Бога», что предполагает отсутствие сомнений в достоверности информации. Следует вспомнить, что уже в преморбидном (предшествующим болезни) периоде, во время заболевания сына и общения с «экстрасенсом», идентификация ответственных за страдания сына также была перенесена на этих людей. Голос соседки из водопроводного крана, оповещающий о ее скором приходе с сыном, перед кульминационными событиями второй ночи психоза, отражает фаллическую символику (кран) и символику последующего рождения ребёнка, проецируя акты зачатия и рождения галлюцинаторно. Символ «пришествия» религиозно толкуется как появление Бога на земле. Агрессивные тенденции клиентки по отношению к вышеупомянутым лицам выразились, по всей видимости, и в декапитации (обезглавливании) куклы, символизирующей детей данных лиц, имеющих значительно лучшее материальное благосостояние, чем её сын. Психоаналитически такое обезглавливание можно интерпретировать как кастрационные переживания девочки в связи с «завистью к пенису» (учитывая комплекс неполноценности, сформировавшийся с детства). Передаваемый же по наследству и в психозе безжалостно сожжённый плюшевый мишка должен символически отрицать родственные узы - «сожжение мостов» имеющегося генетического пути, тем более, что в психозе обозначились явления «избранности» заболевшей. Равно как и ситуация переодевания сына из костюма, подаренного сестрой, в купленный самой, символизирует прецедент очищения-преображения. Заявленное во время психоза утверждение галлюцинаторных образов- слуг Бога о божественном происхождении её сына отражает желание нашей подопечной в самоутверждении и само возвеличивании, приобретении смысла бытия, а также облегчение тревоги по поводу судьбы сына. Здесь же звучит подавленное осознание деструктивности своего алкоголь зависимого поведения, жизненного краха надежд и мечтаний. Обожаемый сын «не мог» оказаться сыном алкоголика, придавший смысл её существованию мог быть только «подарком божьим». А следовательно, если её ребёнок - божий сын, то и она не может быть просто обыкновенным человеком - только «избранным». Такая «избранность» снимает с неё ответственность за алкогольное злоупотребление, делает бессмысленным социальное осуждение.
Появление к третьей ночи психоза на фоне частичной критики к своему состоянию арахнофобических переживаний (боязнь пауков), вероятнее всего, можно расценивать как архаическое переживание состояния «загнанности с угол» (как муха, пойманная и умирающая в паутине), ощущения безвыходности своей социальной ситуации, ведь даже с помощью столь экстраординарного средства, каким является психоз, пациентка не в силах изменить реальное положение дел. «Жалом скорпиона» (архаичность арахнофобии проистекает к временам доминирования ядовитых насекомых), в таком случае, является сама алкогольная зависимость больной, реализующиеся истерически личностные особенности. Во время транспортировки в психиатрическую больницу пациентка галлюцинаторно переживала образ некоего «мужчины без рук, стоящего на остановке». Данное переживание, вероятно, символизирует её желание иметь мужчину, не склонного к навязчивым сексуальным домогательствам, умеющего, когда женщина склонна воздержаться от половых взаимоотношений, «стоять на остановке», джентльмена. Это может свидетельствовать о возникновении более реалистических желаний. В целом сюжет психоза демонстрирует динамически логичную последовательность усложнения содержания психопатологических переживаний, начиная от «заявления» на божественную помощь и последующей борьбы с дьяволом до символического осознания тщетности иррационального решения социальных и личностных проблем. Первичная выгода от перенесённого психоза выразилась в облегчении тревоги и «разрядке бессознательного». Вторичная же, кроме медицинского купирования симптомов абстиненции, стала наглядна во внимании, которым окружили подопечную семьи сестры и подруги. Больная получила от них определённые материальные блага, которых была лишена последнее время,- своего рода контрибуцию, а также им было объяснено лечащим врачом болезненное состояние пациентки, нуждающейся в помощи.