Мышление как процесс протекает в виде операций или умственных действий с психическим содержанием, в котором представлена информация о различных событиях, как реальных, так и воображаемых. Такими операциями являются анализ, сравнение, обобщение, абстрагирование, синтез и конкретизация. В реальном процессе мышления эти операции взаимозависимы и неразделимы.

​ При нарушениях мышления советуем обратиться к психиатру, которой поставит верный диагноз и подберет правильное лечение

Анализ (от греч. analysis — разложение, расчленение) — мысленное или физическое расчленение объекта, ситуации, явления на составляющие части с целью дальнейшего изучения последних. Так, анализ общего впечатления о болезни даёт возможность узнать, что она проявляется определёнными симптомами и синдромами, возникает по тем или иным причинам и при определённых условиях, что она протекает по разным сценариям, содержит известную угрозу трудоспособности пациента, его здоровью, жизни и др. При восприятии речи индивид выделяет вначале её звуки, иначе он совершенно не смог бы понять, о чём говорят окружающие его люди. Аналитическому уму нередко бывает доступно различение таких тонких деталей изучаемого, что по разрешающей способности его вполне можно сравнить с электронным микроскопом.

Сравнение — сопоставление впечатлений о разных объектах или явлениях с тем, чтобы выявить признаки сходства и различия между ними. Так, сравнение пациентов даже с одной и той же болезнью и идентичным диагнозом позволяет установить, что они не только в чём-то одинаковы, но что между ними существует и множество отличий. Если принимать во внимание только последние, то становится понятной известная точка зрения, согласно которой «нет болезней, а есть только больные».

Антинозологизм, вообще говоря, имеет в своей основе абсолютизацию различий и игнорирование признаков тождества. Сравнение людей с одинаковым характером показывает, что во всём остальном они могут быть совершенно разными людьми. Абсолютизация черт сходства в данном случае может повлечь игнорирование индивидуальности. Примат характерологии есть триумф деперсонализации. Одно и то же в контексте индивидуальности порой приобретает противоположное значение. Всё познаётся в сравнении — эта мысль верна в той степени, в какой некие абсолютные показатели сами по себе ничего не значат.

Обобщение — выявление признаков, идентичных для разных объектов и явлений. На основе таких признаков могут быть составлены однородные группы объектов. Таким образом создаются классификации каких-то явлений, событий, предметов: «растения», «планеты», «пациенты», «преступники» и т. д. Название того или иного класса объектов является для него обобщающим термином. Обобщение есть также процесс формирования суждения или решения, которые с одинаковым успехом применимы ко всей категории соответствующих предметов или ситуаций. Обобщение в науке — это любое широкое положение, которое справедливо для множества единичных наблюдений. Верно или ошибочно выделяются обобщающие признаки, зависит от того, насколько конструктивно выполняется операция абстрагирования.

Абстрагирование (от лат. abstrahere — отвлекать) — выделение существенных в том или ином отношении свойств предметов или явлений. Врач скорой помощи, например, в первую очередь выявляет признаки болезни, указывающие на угрозу жизни пациента, и отвлекается от других, второстепенных; судебному психиатру необходимо сосредоточиться на симптомах, которые свидетельствуют о невменяемости или недееспособности подэкспертного, другим психическим нарушениям он уделяет меньше внимания. В науке абстрагирование позволяет индивиду сфокусировать внимание на том, что недостаточно изучено, неизвестно, не замечено другими исследователями; эта способность видеть пробелы знания является достаточно редкой, она свойственна исключительно одарённым людям.

Абстрагирование в широком смысле есть отвлечение от наглядных, вещественных свойств предметов и явлений. Абстрагирование представлено уже в чувственном познании: воспринимая один объект, индивид как бы отвлекается от всех прочих. Абстрагирование, при всей его чрезвычайной важности, всегда таит опасность отрыва от действительности и риск порождения пустых, умозрительных построений, в логическом плане, может быть, и безупречных, а потому кажущихся убедительными. Логично, но неверно — эта ситуация вовсе не является редкой. В поучительной истории средневековые схоласты долго и бесплодно спорили о том, есть ли у крота глаза, полагая, что истину можно познать путём отвлечённых рассуждений, минуя опыт. Истина всегда конкретна, есть лишь один путь её познания — это обращение к реальности, практика.

Синтез (от греч. synthesis — соединение, сочетание, составление) — объединение разных аспектов знания об объекте или явлении в целостную структуру, познание целого в единстве и взаимной связи его частей. Гегель считает, что синтез характеризует высшую ступень познания, поскольку в нём воссоединяются даже самые противоречивые знания и мнения. Свобода мысли — это право на собственную точку зрения, право каждого на свою правду, синтез — это необходимость, а для многих и обязанность искать одну-единственную истину. Синтез в повседневном мышлении осуществляется путём применения индивидом усвоенных им ранее когнитивных схем — стандартных или ставших привычными способов объединения разнородных впечатлений. Ж.Пиаже определяет этот процесс термином ассимиляция — включением нового предмета или новой ситуации в совокупность предметов или в другую ситуацию, для которых уже существует схема. Ребёнок, например, у которого уже есть схема для восприятия птиц, впервые увидев самолёт, примет его за птицу и будет так думать до тех пор, пока у него не появится когнитивная схема для восприятия летательных аппаратов.

Но, как язвил Мефистофель, в том, что известно, пользы нет, одно неведомое нужно. Поиск новых теорий или когнитивных схем — это творческий, хотя и чреватый ошибками процесс. Заблуждения основаны обычно на том, что впечатления о реальности соединяются посредством неадекватных когнитивных структур. Процесс формирования новых когнитивных структур и дезактуализации устаревших с трудом поддаётся сознательному контролю, отчего заблуждения и предрассудки чрезвычайно стойки. Сам же этот процесс расширения знания есть, по терминологии Ж.Пиаже, аккомодация, то есть модификация старых ментальных схем с целью овладения новыми объектами и ситуациями. Неспособность создавать новые, более адекватные когнитивные схемы и доминирование прежних, не подходящих к меняющимся обстоятельствам есть один из признаков наступающего слабоумия. Конфуций по тому же поводу однажды заметил, что обучение без размышлений бесполезно, размышление без знаний опасно.

Распад когнитивных структур в болезни влечёт трагические последствия в виде деменции. Так, при синдроме Корсакова пациент, получая все необходимые текущие и сохраняя память на прошлые впечатления, совершенно теряет способность объединять их в целостное понимание происходящего. Он вынужден всякий раз как бы заново и безуспешно творить мир и самого себя. Располагая адекватными когнитивными схемами, индивид получает возможность составлять более или менее верную картину воспринимаемого даже по отдельным, неполным и разрозненным впечатлениям. Зная, например, что некий индивид трудолюбив, можно, далеко не отрываясь от правды жизни, дополнить его облик такими качествами, как честность, ответственность, компетентность, обязательность. Но тут важно, что именно понимается под трудолюбием, то есть от того, верно ли выполнена операция абстрагирования.

Конкретизация (от лат. concretus — густой, сгущённый, уплотнённый) — рассмотрение объекта во всём многообразии его связей и отношений. Эта операция противоположна абстрагированию и формально, и по существу, а именно в том плане, что от теоретического знания в ходе конкретизации индивид способен перейти к знанию практическому, он получает возможность решать насущные задачи в реальном мире. «Теория, мой друг, суха, а древо жизни зеленеет» — определённо и совершенно справедливо говорит Мефистофель о бесполезности одного только отвлечённого знания. Можно располагать энциклопедической эрудицией и при этом оставаться совершенно беспомощным в повседневной жизни, то есть знать много больше, нежели понимать и уметь. Можно, разумеется, в такой ситуации и порассуждать, но, увы, такие рассуждения будут очень уж напоминать выхолощенное от всего конкретного резонёрство.

Так, ведущий специалист по проблемам психологии и автор ряда теоретических трудов признаётся в том, что он не понимает проблем поведения собственного ребёнка, не знает, как их можно бы преодолеть. Едва ли такие труды можно с большой пользой применить на деле. Благодаря конкретизации отвлечённое знание позволяет осознать новое значение уже известных фактов, увидеть факты, не замечавшиеся ранее, или даже понять, где или каким образом их можно бы обнаружить. Проблемы в этом плане свойственны, по-видимому, немалому числу людей, особенно из тех, кто думает по пословице «чужую беду руками разведу». Способность к конкретизации — чрезвычайно важная характеристика ума. Если она не развита или её просто нет, всякое серьёзное образование просто не имеет смысла или даже может сыграть злую роль. Если законодатель, к примеру, не может представить себе конкретных последствий продвигаемого им закона, то это грозит негативными последствиями и для него самого.